Коновалов дорожил своим именем, поэтому бросил чемодан и помчался в офис разруливать ситуацию.
Николь приехала в Пулково за несколько часов. Она боялась не столько перелета, сколько самого аэропорта. Девушка подошла к одному из сотрудников и, выяснив всю процедуру посадки, немного успокоилась. Ей казалось, что с нее прошло семь потов, пока она проходила регистрацию и сдавала багаж, пока не уселась в комфортное кресло самолета. Она смотрела в иллюминатор, вспоминая грустные глаза Аси. «Аська, Аська, прости меня, что не смогла тебя взять с собой!».
– О, думаю, перелет будет необыкновенным! – услышала Николь приятный голос справа и обернулась.
Рядом с ней устраивался молодой человек приятной внешности. Николь смерила его с ног до головы стальным взглядом и отвернулась.
– Все понял! – Иван поднял руки вверх и, улыбнувшись, сел рядом. – О! – молодой человек, чуть съехал по спинке кресла и приспустил солнцезащитные очки, рассматривая задницу Варвары в темных обтягивающих брючках, которая оказалась в проходе в фокусе его внимания.
– Варюш, – появился рядом Игорь и, взяв у нее легкую шубку, помог устроиться в кресле.
Иван, понимая, что там ничего не светит, снова обратил внимание на соседку. Николь не реагировала, дав понять, что не имеет желания ни с кем общаться.
– Так, молодой человек, – Давид Абрамович аккуратно складывал свое пальто в пакет. – Я, скорее всего к вам.
– Присаживайтесь, – не особо довольно ответил Иван.
– Надеюсь, что полет пройдет не заметно в компании таких молодых людей, – профессор чуть наклонился, что бы разглядеть Николь. – Доброго вечера, – привычным движением руки он пригладил аккуратно стриженую бородку и поправил очки.
– Доброго, – чуть тихо ответила Николь, махнув головой.
Борт-проводницы, как верные стражи, уверенно прошлись вдоль прохода, проверяя, соблюдены ли все правила техники безопасности, словно охраняя границы воздушного королевства. Раздался мягкий звук, и самолет, подобно птице, расправил свои крылья, поднявшись в бескрайнее небесное пространство. Свет мягко переливался сквозь облака, словно художник, нежно касающийся холста. Николь, завороженная мгновением, не могла оторвать взгляд от иллюминатора. За стеклом развернулась волшебная картина: бурлящие облака сменялись яркими солнечными лучами, пробивающимися сквозь серое покрывало. Она чувствовала сквозь железную броню, как бушует ветер, как будто сам воздух шепчет ей о бесконечных возможностях и новых горизонтах. Облака казались ей мягкими, похожими на легкие пушистые одеяла, и она не могла отвести глаз от этого сказочного зрелища.