Он разлил воду по бокалам и поставил каждому.
– А где еще одна гостья? – спросил Ибрагим у туристов.
– Она в каюте, – ответил Игорь.
– Окей! – его улыбка все шире расплывалась на лице.
Мужчина отошел поодаль и сделал вид, что рассматривает шлюпку, наблюдая боковым зрением, как гости пьют его лимонад. Напиток был действительно вкусный и когда стаканы были опустошены, он спустился в каюту еще за бутылкой, и постучавшись в каюту Николь, предложил ей напиток. Через полчаса гости безмятежно спали, удаляясь все дальше от райского места, куда назад им в этот день вернуться было уже не суждено.
– Ахмед, брат! – Ибрагим, взволнованный и одержимый своей задачей, поднялся к. – Все готово. Они спят. Добавь скорость. Ночью яхта должна стоять в отстойнике.
– Манджу? – Ахмед посмотрел на брата.
– Она спит, как и все остальные. Забудь о ней. Ты найдешь себе другую девушку. Я пойду, накачаю шлюпку. К ночи спустим их на воду.
Яхта со скоростью 60 узлов в час двигалась в сторону берегов Африки. И уже скоро ветреный вечер окутывал яхту, несущуюся к берегам другого континента. Лунный свет играл на волнах, создавая сверкающие блики, когда около полуночи Ахмед и Ибрагим, полные тревоги, остановили судно. На палубе метались тени, и воздух наполнился волнением. Казалось, сама ночь затаила дыхание. Яркие фонари, заливающие пространство вокруг яхты, высвечивали спуск на воду. Монотонный шум волн создал симфонию, убаюкивающую и одновременно устрашающую. Братья, слаженно действуя, спустили на воду восьмиугольную шлюпку и привязали её к яхте. Затем быстро перенесли спящих туристов вместе с их вещами в шлюпку. Океан был неспокоен. Надо было торопиться укрыть яхту до рассвета, если с утра задействуют поиск с воздуха. Волнение братьев нарастало, но на колебания не было времени.
– Ну, что брат, все! Надо плыть! Несколько дней отсидимся, и Али поможет нам добраться до Индии. Наша сестра скоро поправится, и мы все это забудем.
– Иди, Ибрагим, я сейчас, – Ахмед вглядывался в отверстие палаточной ткани, натянутой, над шлюпкой, пытаясь разглядеть лицо Манджу. – Прости меня, моя жемчужина, – слезы катились по его щекам, а сердце сжималось от тоски.
Он оглянулся на палубу, где лежали костюмы для погружения в воду, брошенные, как символ их отчаянной жизни. Осмотрелся, нет ли рядом Ибрагима. Быстро взял один костюм, нож и забросил в отверстие шлюпки. Тут же, собравшись с духом, он быстро поднялся на палубу, и быстро схватив две канистры с водой, вернулся к шлюпке и забросил их туда же.