А я – ребёнок – стояла между ними.
Я вставала перед мамой, как щит.
Маленькая, худенькая, с дрожащими руками – но я стояла.
Я не могла понять, почему она не отвечает. Почему не уходит. Почему продолжает готовить ему ужин.
Я видела, что мама слабее физически.
Я защищала её. Я хотела, чтобы нас кто-то защитил от него!
От этого монстра с кулаками!
Она плакала, но никогда не говорила о чувствах.
И никогда – ни разу – не спросила о моих.
***
Мне лет шесть. Мы живём в квартире.
На обед пельмени – те самые, которые накануне лепили всей семьёй.
Казалось бы, обычная семейная трапеза.
Но мама заперлась от отца после скандала и наварила нам пельменей.
А отец – с топором – бил по двери, пытаясь её открыть.
Мама сидела напротив меня, руки дрожали, но она говорила:
«Ешь, ешь. Не бойся. Не отвлекайся от еды».
А я смотрела, как у неё трясётся ложка, и не могла понять – это нормально? Это и есть семья?
Под Новый год тоже было «почти счастливо». Ёлка стояла наряженная, в воздухе – запах мандаринов.
А потом – снова ссора.
Мама в отчаянии плеснула в отца ведро с сывороткой. Они оба кричали. Они казалось были командой, держали скот, коров, поросят. Столько делали вместе… Но вместе ли?
Я не знаю, как мама выдерживала это всё.
Отец спорил по любому поводу. Вечно раздражён. Переспорить его было невозможно.
Семья была для него помойкой, в которую он сливал всё своё недовольство, свою ярость.
Любовь он искал на стороне.
И мама знала.
Но всё равно оставалась.
Насколько же разрушительными были эти отношения.
И как тяжело было быть ребёнком в этом доме.
Мама никогда не разговаривала со мной по душам.
Между нами было стекло: я видела её, но не могла достучаться.
Никогда за всю мою жизнь –
Она не поговорила со мной об этом!
Это была глубокая рана!
А потом наступали выходные.
Семейный выезд, поход за грибами, лес, смех, пледы на траве.
И всё казалось почти настоящим.
Но я знала, что это лишь сцена.
Спектакль, поставленный для внешнего мира.
Иногда я думала, что, может быть, это нормально.
Что так живут все.
Потому что никто из родственников или друзей не знал – или делал вид, что не знает.
А может, просто не хотел знать.
Я выросла в доме, где была любовь – скрытая, неуклюжая, изломанная, искалеченная.
Но было и насилие. Был страх. Было одиночество.
И я уже тогда пообещала себе: когда я вырасту, у меня всё будет по-другому.