Глава 1. Незваный гость и незваная гостья
1965 год, Калининград, 20 июня
Теплый воскресный день клонился к вечеру. Удобно устроившись в кресле, Василий Дронов смотрел телевизор. Телевизор был его главным увлечением и приобрел особую значимость после того, как Василий изобрел к нему специальную приставку и антенну, что позволило ловить передачи из Польши и ГДР. Другим увлечением Василия было море. Родился он в сухопутном Витебске, служил вблизи тоже сухопутного Челябинска связистом. Потом война… о ней вспоминать не хочется. Сейчас, спустя 20 лет после ее окончания, Балтика стала ему родной. Регулярно, до глубокой осени, он купался в прохладной, а иногда и в холодной морской воде. Благо, от его двухэтажного дома на 12 семей, каких немало понастроили после войны, было меньше часа езды до берега. Первое время Василий поругивал мелководье – Балтика это не Черное море, на котором он однажды побывал. Потом к Балтике привык. Вот и сегодня, искупавшись в июньской, пока еще обжигающей тело воде, Василий сидел в кресле напротив телевизора, пил согревающий чай и любовался танцующими красотками из воскресной развлекательной передачи польского телевидения.
Неожиданный звонок отвлек его от экрана. Василий поднялся, подошел к двери, приоткрыл. Передним стоял одетый по-летнему мужчина в светлом костюме и такого же цвета кепке.
– Кого вам? – спросил Василий, уверенный, что это ошибка: ни родственников, ни друзей у Василия Дронова не было.
– Мне хозяина квартиры, – раздалось в ответ, и тут по голосу Василий узнал пришедшего.
…Телевизор был выключен, они сидели за столом, смотрели друг на друга. Сколько же они не виделись? Более 20 лет.
– А ты неплохо выглядишь… – первым нарушил молчание пришедший.
– Холодная вода всем несчастьям беда. Рекомендую, – отозвался Василий.
– А вот о жилье такого не скажешь. Скромно живешь, Мастер. Не слишком тебя жалуют местные власти.
– Ты бы лучше представился, – недовольным тоном произнес хозяин квартиры. – А то Мастер да Мастер. Мне что, прикажешь тебя Гюрзой называть?
На лице незваного гостя впервые за вечер появилось подобие улыбки:
– Помнишь… помнишь… это хорошо… Только я уже забыл, что когда-то был Гюрзой, как и то, что с этим связано.