– Ай! – я вскрикнула от неожиданной резкой боли, как раз в той самой лодыжке. Посмотрев на нее, увидела начищенный ботинок Андрея, который придавливал мою ногу к земле. – Что ты делаешь? – прохрипела я, чувствуя, как к глазам подступают слёзы.
– Андрей! – оклик отца заставил его вздрогнуть. Он быстро убрал ботинок и отошёл в сторону.
Я, не поднимая взгляда, стала растирать больное место, как вдруг резкий порыв ветра сорвал с моей головы шляпу и, подняв её вверх, отнёс в сторону. Моё тело отреагировало мгновенно – я рванулась вперёд с протянутыми руками вслед за шляпой – и… Завалившись на клумбу с необработанными кустами, почувствовала, как что-то полоснуло меня по подбородку.
– Ай!
Прижимая руку к подбородку, я подняла глаза и увидела в компании отца незнакомого мне мужчину… Но какого…
Он был олицетворением абсолютной власти и силы, притягивающей внимание каждого, кто осмеливался бросить взгляд в его сторону. Высокий, мощный, он двигался с грацией хищника, готового в любой момент обрушиться на свою добычу.
Ой-ой, кто-то перечитал женских романов. Пора завязывать.
Широкие плечи под идеально сидящим на нем темным костюмом и решительный шаг, – всё в нём говорило о непоколебимой уверенности и контроле. Но самое сильное оружие было скрыто за глубокими зелеными глазами, холодными и пронизывающими, словно лезвие. Там таился необъяснимый магнетизм, способный парализовать волю любого, кто рискнёт встретиться с ним взглядом.
И когда наши глаза встретились, мир вокруг замер… Я почувствовала, как сердце забилось быстрее, явно предчувствуя нечто неизбежное.
Как в замедленной съемке, он подошёл ко мне и присел передо мной на корточки. Поднял слетевшую потрёпанную шляпу и протянул её мне. Я не могла пошевелиться, и лишь смотрела на него с открытым ртом как дура, боясь моргнуть.
Надеюсь, слюни не капают.
Неожиданно он коснулся моей покалеченной накануне щеки, провёл по ней большим пальцем, и только тогда я почувствовала, что на ней дрожала одинокая слеза, которую он аккуратно смахнул.
– Арон, ты очень добр к моей прислуге, – отвлёк нас голос отца.
Он вложил в мою руку головной убор, поднялся, вытащил из кармана брюк платок.
Стоп, платок?! Парень, ты кто?
Протёр им руку, которой только что касался моего лица, и бросил мне его на колени:
– Позаботьтесь о нём, – произнес он низким голосом и с этими словами вернулся к моему отцу, кажется, полностью потеряв ко мне интерес.