– Я пойду, петушок мой дорогой, – уже весело заговорила Катерина. А ты ложись спать и не забудь выключить свет. А то на одно электричество будем работать. Василий, не слушая её, снова затянул песню:
Там в саду при долине,
Громко пел соловей,
А я мальчик на чужбине
Позабыт от людей.
– Тьфу, – пьяница несчастный! На грош напился, на три притворился. Как вас только алкоголиков земля держит, – со злом бросила Катерина, выходя на улицу.
Головченко Катерина Степановна в родном хозяйстве считалась лучшей дояркой в колхозе. Всегда выходила на работу, не нарушая трудовую дисциплину. Не выпивала и не бросалась в загулы, как это делали другие доярки. Хотя порой могла бы и сделать себе выходной. Все равно бы не уволили, работать некому. Молодёжь вся уехала в город. Кто в это пекло пойдёт? Кто согласится за копейки работать каждый день без выходных? Тот- кому деваться некуда. Кому осталось до пенсии пару лет – вот они смирились и тянут эту лямку колхозную. Кажется, – столько лет прошло после войны, кажется, должно за столько лет что-то изменится. Однако колхозник как был беден – так и остался. Не житьё – а одно вытьё.
И всё же, как бы Катерина, не переживала за свой колхоз, она не кривила душой, каждый раз что-то стянуть с места работы. Правда, делала она тайно от всех, даже от своих подруг-доярок. «Все они, – считала Катерина, – шкуры продажные». Только сто грамм выпьют, всех сдают с потрохами. А сегодня на вечерней дойке, она припрятала сумку муки. Когда окончилась дойка, как ни в чём не бывала, пришла со всеми домой и теперь вот возвращается назад, чтобы эту муку принести своей коровушке. При этом, до фермы идти не далеко, вот только плохо, ночь оказалась тёмная – хоть глаз выколи.
– А может это и хорошо? – подумала она про себя, – никто не увидит. Сторож фермы сегодня, уже с утра был пьяный. Как и ее Василий вместе были на похоронах. Поэтому Катерина шла смело за оставленной мукой, и сегодняшнее возвращения на ферму, у неё было уже привычным делом. А что делать? Пойди, купи в магазине ту же муку, или комбикорм – разоришься в два счёта. Пока в колхозе нет порядка, -подумала она, – воровать можно спокойно. Только не ленись. Хотя, всё хорошее уже и без неё поворовали и растянули, то на металл, то ещё куда. Всё продают, ради одного-чтобы напиться. И пьют же, словно, перед концом света.