Женщина слушала его внимательно. И когда Гуров закончил говорить, на ее лице мелькнуло что-то вроде сомнения. Ей явно что-то было известно, и она колебалась – можно это рассказать полицейским или нельзя? Принесет эта откровенность пользу ее сыну, или повредит ему?
Наталья Семеновна еще ничего не решила, когда в прихожей стукнула дверь, послышались шаги и в комнату вошел Крячко. Ворот его рубашки был расстегнут, красное лицо выражало досаду.
– Убежал, гад! – громко провозгласил он. – Прямо рекорд по бегу поставил, с такой скоростью улепетывал! Все, надо звонить в Главк, объявлять его в розыск. Причем сразу в федеральный розыск, по всей стране. Что, ты звонить будешь или я сам позвоню?
Однако Гуров не спешил с ответом – он все еще смотрел на мать Павла. И увидел, как после слов Крячко губы у нее поджались, всякие сомнения на лице исчезли. Стало ясно: ни на какие вопросы оперативников эта женщина отвечать не будет. Тогда он перевел взгляд на Крячко и сказал:
– И чего ты так спешил возвращаться? Прогулялся бы немного, остыл… Чего ты затвердил: «розыск, розыск»? Не будем мы пока ничего объявлять. Попробуем пойти другим путем. – Затем вновь обратился к Наталье Лободе: – Наталья Семеновна, может, вы хотя бы можете мне сказать имена тех людей, для которых ваш сын работал? Может, они объяснят, для чего он явился в банк?
Однако его доверительный тон уже не действовал на хозяйку квартиры. Она твердо ответила:
– Я же вам сказала: ничего вам рассказывать не буду. Узнавайте где хотите. И вообще, уходите из моего дома! Раз у вас нет документов для обыска, нечего вам тут делать. Уходите!
Крячко начал было горячо возражать женщине, однако Гуров потянул его за рукав и вывел на лестничную площадку. Тут же за их спинами щелкнул дверной замок. Лев махнул рукой оперативникам, которые дожидались на лестничной площадке, и все вместе они спустились вниз. Здесь он наконец высказал другу свою досаду:
– И чего ты ворвался туда с криком? Она готова была рассказать кое-что, а теперь те же самые сведения придется добывать окольными путями. Честное слово, Стас, иногда ты проявляешь усердие не по разуму.
Было заметно, что Крячко обиделся на слова друга.
– Почему же это «не по разуму»? Мы что, не будем больше искать этого Павла Лободу?
– Будем, конечно, – ответил Гуров. – Но пока что у нас нет оснований объявлять его в розыск. Нет никаких доказательств того, что он проник в кабинет Полубояринова и убил хозяина кабинета. Мы даже не уверены, что он сможет дать важные для нас свидетельские показания, не говоря уже о показаниях признательных.