Фактически, Афины теперь соглашались на первоначальное предложение, переданное им лакедемонянами четыре года назад, когда гоплиты были впервые блокированы на Сфактерии, но еще не взяты в плен. Тогда спартанцы не предлагали никакого эквивалента, а лишь заявили через своих послов: «Отдайте нам людей на острове и получите взамен мир вместе с нашим союзом». [8] В тот момент были некоторые правдоподобные доводы в пользу принятия этого предложения, но даже тогда аргументы Клеона против него также были весомыми, когда он настаивал, что Афины вправе добиться лучших условий.
Но сейчас не было никаких причин принимать это предложение, зато было множество причин против. Союз со Спартой не представлял для Афин большой ценности; мир же был для них крайне важен, но мир уже был скреплен клятвами с обеих сторон после тщательных переговоров и теперь требовалось лишь его исполнение. Было достигнуто соглашение о взаимных уступках, дававшее наилучшие шансы на долговременный результат, и удача предоставила Афинам привилегию получить «плату» до того, как они передадут «товар».
Зачем отказываться от столь выгодной позиции, принимая взамен пустой и бесплодный союз, обязывающий отдать свой самый ценный актив в кредит – кредит, столь же обманчивый в обещаниях, сколь бесполезный в реальности? Этот союз, по сути, помешал выполнению мирного договора: как признает сам Фукидид, [9] это был уже не мир, а просто перемирие.
Фукидид неоднократно отмечал (и это было мнение самого Никия), что в момент заключения Никиева мира положение Спарты по отношению к Афинам было невыгодным и даже унизительным; [10] речь шла прежде всего о пленных в руках Афин, ибо в остальном поражения при Делии и Амфиполе, а также серьезные потери во Фракии перевешивали приобретения Нисеи, Пилоса, Киферы и Метоны.
Но столь безрассудны и близоруки были филолаконские симпатии Никия и тех, кто теперь пользовался доверием в Афинах, что они добровольно отказались от этого преимущества, позволили обмануть Афины в отношении всех тех надежд, которые сами же выдвигали как условие мира, и тем не менее безвозмездно уступили Спарте все, чего она желала.
Бесспорно, если судить по нашим данным, ни одна государственная инициатива Клеона не была столь губительно недальновидной, как этот союз со Спартой и сдача пленных, в котором сошлись и Никий, и Алкивиад. Вероятно, спартанские эфоры обманывали Никия, а он – афинское собрание, пустыми обещаниями о подчинении во Фракии, ссылаясь на якобы строгие приказы, данные Клеариду.