Из-за подобных инцидентов и множества мелких унижений, неизбежно сопутствующих такому бесчинству, неудивительно, что демос Аргоса вскоре восстановил утраченную смелость и решил свергнуть олигархических угнетателей. Они дождались момента, когда в Спарте праздновались Гимнопедии – праздник, на котором хоровые выступления мужчин и мальчиков были так тесно связаны со спартанской религией и физической подготовкой, что лакедемоняне не предпринимали военных действий до их завершения. В этот критический момент аргосский демос поднял восстание и после ожесточённой схватки одержал победу над олигархами, часть которых была перебита, а остальные спаслись бегством. Уже при первых признаках опасности к Спарте были отправлены срочные просьбы о помощи. Но лакедемоняне сначала категорически [стр. 100] отказались прерывать праздник. Только после того, как гонцы один за другим стали сообщать о критическом положении их союзников, они неохотно прервали торжества и двинулись к Аргосу. Но было уже поздно: драгоценный момент упущен. В Тегее их встретило известие, что их сторонники разгромлены, а Аргос в руках победившего народа. Тем не менее, бежавшие изгнанники ещё обещали успех, настойчиво умоляя их продолжить поход, но лакедемоняне отказались, вернулись в Спарту и возобновили прерванный праздник. [144]
Так была свергнута олигархия в Аргосе, просуществовав около четырех месяцев [145] – с февраля по июнь 417 г. до н.э., а избранный Тысячный полк был либо распущен, либо уничтожен. Это движение вызвало большое сочувствие в нескольких пелопоннесских городах [146], где начали опасаться чрезмерного преобладания Спарты. Тем не менее, аргосский демос, хотя и победивший внутри города, чувствовал себя настолько неуверенно в своих силах, что отправил послов в Спарту, чтобы оправдаться и умолять о снисхождении: этот шаг доказывает, что восстание было стихийным, а не подстрекаемым Афинами. Однако послы изгнанных олигархов также прибыли туда, и лакедемоняне после долгих прений, признав демос виновным, объявили о решении отправить войска для его подавления. Тем не менее, обычная медлительность лакедемонян помешала немедленным или самостоятельным действиям. Требовалось созвать союзников, ни один из которых не горел особым рвением к этому делу, особенно в тот момент, когда приближалась пора жатвы; таким образом, прошло около трех месяцев, прежде чем удалось собрать реальные силы. [стр. 101]