Что же до ваших надежд на лакедемонян, основанных на их позоре, если они [p. 113] оставят ваш призыв без ответа, мы поздравляем вас с вашей наивной простотой, но в то же время осуждаем такое безрассудство. Ибо лакедемоняне действительно весьма усердны в добродетели относительно себя и своих обычаев. Но, глядя на их поведение с другими, мы прямо заявляем и можем доказать множеством примеров из их истории, что они из всех людей наиболее явно считают приятное – благородным, а полезное – справедливым. Но такое состояние ума не соответствует вашим отчаянным расчётам на спасение». После различных других замечаний, высказанных в подобном же духе, афинские послы, настоятельно призвав мелийцев еще раз обдумать дело более осторожно между собой, удалились, а через некоторое время были вновь вызваны мелийским советом, чтобы услышать следующие слова: «Мы остаемся при том же мнении, что и прежде, афиняне: мы не предадим свободу города, просуществовавшего уже семьсот лет; мы все же попытаемся спастись, полагаясь на ту благоприятную судьбу, которую боги до сих пор нам даровали, а также на помощь людей, и особенно лакедемонян. Мы просим, чтобы нас считали вашими друзьями, но не враждебными ни одной из сторон, и чтобы вы покинули остров, заключив такое перемирие, которое будет приемлемо для обеих сторон». – «Что ж (сказали афинские послы), вы, кажется, единственные, кто считает будущие случайности более ясными, чем факты перед вашими глазами, и смотрите на неопределенную даль через призму своих желаний, как если бы это была настоящая реальность. Вы поставили все на лакедемонян, на удачу и на тщетные надежды; и со всем этим вы погибнете».
Осада началась немедленно. Вокруг города была возведена стена окружения, строительство которой было распределено между различными союзниками Афин; город был полностью блокирован как с моря, так и с суши, в то время как остальная часть войска отправилась домой. Город оставался в осаде несколько месяцев. За это время осажденные совершили две успешные вылазки, которые принесли им временное облегчение и вынудили афинян отправить дополнительные силы под командованием Филократа. В конце концов запасы провизии иссякли; [стр. 114] среди самих мелийцев начались заговоры с целью предательства, так что они были вынуждены сдаться на милость победителя. Афиняне решили казнить всех мужчин призывного возраста, а женщин и детей продать в рабство. Фукидид не называет, кто предложил это варварское решение, но Плутарх и другие сообщают, что Алкивиад [162] активно его поддерживал. Позже туда были отправлены пятьсот афинских поселенцев, чтобы создать новую общину: по-видимому, не как клерухов (афинских граждан-колонистов), а как новых мелийцев. [163]