Обед я пропустил. Как можно быстрее я стремился уйти на максимальное расстояние от злополучного места. Руки судорожно сжимали руль, не выпуская его ни на минуту, хотя прекрасно понимал, что автопилот ни в чем не виноват, а с передвижением он справлялся в разы лучше меня, но мне необходимо было занять как тело, так и разум. Произошедшее могло быть простым совпадением, хотя объяснить, как что-то могло так легко поднять машину, было невозможно. Если же это было создано искусственно, то почему оно отреагировало на УММ? Эти вопросы оставались без ответов и не давали покоя. Поглощенный своими переживаниями, я не сразу заметил что-то мелькающее среди деревьев. А очнувшись, я понял, что еду вдоль еще одного широкого, метров пять не меньше, ручья по очередной звериной тропе, а движущееся пятно – это человек. Неужели человек?
Да – человек. Реально, это бежал человек. С увесистой суковатой палкой в руке. Я аж привстал от удивления и, переведя взгляд на спидометр – он показывал пятнадцать километров в час, сбавил обороты. Бегун явно проигрывал в гонке, терял скорость, преодолевая препятствия, перемещаясь между деревьев, натыкаясь на ветки. Но почему он не убегает вглубь, прочь от меня? Почему продолжает бежать вдоль ручья? И кто это вообще такой? Представитель местных племен?
Наверное, мой вопрос так бы и остался риторическим, если бы не внезапное смещение траектории незнакомца: он перебежал через ручей, доходивший ему местами до колена, еще больше теряя темп, и попытался прошмыгнуть перед самым моим носом. Но я успел среагировать и нажал все на ту же кнопку. Бегун со всего маха рухнул в заросли, оставив за собой борозду. Я остановил вездеход и, не заглушая двигатель, вылез наружу.
В густой высокой траве на животе лежал абсолютно голый белый человек. Правда, назвать его белым можно было весьма условно. Тело, по которому то и дело сновали мелкие паразиты, было в многочисленных язвах и расчесах, волосы с бородой образовали единый колтун. Правая рука подвернулась под тело, голова отвернута в сторону. Я перевернул его на спину ногой и отшатнулся. Сквозь густую растительность ободранного от падения лица, измазанного кровью, на меня неотрывно смотрели глаза чудовища – столько ненависти я, наверное, никогда не видел. Казалось, дай ему волю, и его взгляд способен испепелить любого.