А уж когда стали вырисовываться признаки крайне ранней Нинкиной половой созреваемости, тут бабка и вовсе, как с цепи сорвалась… Но родители переехали в город и жизнь Нинкина стала намного вольнее и спокойнее…
Так вот теперь, хотите верьте, хотите нет – Нинка сидела и боялась чихнуть, в подполе того самого дома в котором она жила до двенадцати лет, а сверху над ней, скрипели старые половицы…
В некоторых местах доски рассохлись и образовали довольно приличные щели, забитые пылью, мусором и длинными, седыми волосами бабки Зои…
А вот скрипела досками пола, как раз она – бабка Зоя, умершая семь месяцев назад…
Бабка ходила по дому, подтаскивая правую ногу и скрип ее шагов становился от этого, каким то еще более жутким.
«Нииинааа, внученкаааа! Выйди, покажись бабушке! Я тебе и конфеток припасла! Я только взгляну на тебя и все!» – не умолкала покойница, голос ее был приторно сладким, как и запах который она распространяла по избе.
Нинку снова стало трясти…
«Внуученкааа! Я же чую ты здесь где то! Я же все равно тебя найду! Выйди сама, покажись! Бабушка скучает!» – лелеяла голосом бабка и судя по звуку подходила, как раз к тому месту, где пряталась Нинка.
Свет был включен во всем доме, а в подполе было темно, поэтому Нинка прекрасно могла видеть облезлый потолок кухни и все трещины на его беленой поверхности. Трещины эти были знакомы ей с детства, так как она часто проводила время в углу за печкой, наказанная охочей до педагогики старухой. Последний раз она отбывала там наказание за то, что бабка увидела у нее выбившуюся из под кофты лямку лифчика, накануне купленного ей матерью…
Вот и сейчас она смотрела на тот же потолок и казалось ничего не изменилось. Тот же дом, та же кухня, та же бабка… только мертвая…
Смотреть вверх было очень страшно, но Нинка заставляла себя это делать время от времени, дабы хоть как то контролировать ситуацию.
Вот и сейчас она собрала всю волю в кулак, отодвинула пучок старой паутины и содрогаясь всем телом еще раз взглянула на верх, в щель. Вместо привычного кусочка потолка она поняла, что смотрит под пышную бабкину юбку, с которой сыпятся кусочки подсыхающей земли… Сердце сжалось, Нинка чуть не заорала и закрыла себе рот сразу двумя руками…
Теперь был обратный процесс, она не могла заставить себя опустить глаза вниз, но собравшись она сделала это. Слезы катились по щекам, стекали по рукам, сильно прижатым ко рту и текли до самых локтей…