Сегодня, как и каждое утро, он медленно, с небольшими паузами, двигался через весь двор, делая шаги, как будто не мог спешить. Он был стар, но не чувствовал себя старым, и каждое утро походка его была ровной, уверенной, будто ещё в молодости, когда он чувствовал силу в своих ногах. Подходя к забору, он спокойно осматривал его, как старого друга. Его забор был его самым важным делом, его самым важным достижением. Всё в жизни может быть несовершенным, но забор был идеален. Он сам его построил. Лично подобрал доски, тщательно измерил каждую из них и надёжно закрепил на основании. Он считал, что только так, своими руками, можно создать нечто достойное.
Он считал, что должен быть порядок. Идеальность. Если в жизни что-то шло не так, если она казалась пустой и бессмысленной, он мог всегда прийти сюда, к этому забору, и удостовериться, что хотя бы здесь всё в порядке. Он начинал проверку с самых углов, осматривая, чтобы каждая доска стояла вровень с соседними, чтобы зазоры между ними были такими, какими должны были быть. Он придирчиво всматривался в каждую щель и каждый гвоздь, чувствуя своё спокойствие, когда всё было в порядке. Этот забор стал чем-то больше, чем просто деревянной конструкцией. Это был символ того, что он мог контролировать, символ того, что его жизнь хоть в чём-то имеет форму, структуру. Всё остальное было беспорядком, постоянными ошибками, которые он не мог избежать. Но здесь, у забора, всё было иначе.
Он стоял, проводя рукой по тёплым доскам, и чувствовал, как они чуть дрожат от света, как будто это был живой организм, который вместе с ним переживал каждый его день. Это ощущение было для него важным. Это был его утренний ритуал – тихий, безмолвный, почти священный.