Папа, ты придешь? О том, что остаётся в сердце ребенка, когда взрослые решают развестись - страница 4

Я просидела у двери почти час. Сначала просто так, потом шёпотом читала сама себе сказку. А потом уснула, облокотившись на стену.

Мама нашла меня ночью. Сначала хотела разбудить, но, кажется, испугалась – я дрожала. Она накрыла меня пледом и тихо прошептала: – Прости, маленькая.

Я не понимала, за что.

На четвёртый день я не пошла в садик. Сказала, что живот болит. Это была неправда. Просто я боялась, что если уйду, он придёт, а меня не будет дома.

Я весь день лежала в его футболке, которую нашла в бельевой корзине. Она была велика, почти до колен. Я даже надела ремень, чтобы не сваливалась.

В комнате было прохладно. Мама сказала, что батареи ещё не включили. Но я знала – стало холодно не из-за батарей. Это что-то другое. Как будто часть тепла ушла вместе с ним.

Иногда я слышала, как звонит телефон. Один раз – даже побежала к нему, но мама взяла трубку первой. – Нет, не сейчас, – сказала она тихо. – Ей будет только хуже. Я стояла за дверью и слушала. Сердце колотилось. Она повесила трубку. Посмотрела на меня – и ничего не сказала. А я ничего не спросила.

Я нарисовала новый рисунок. Там была я, папа, и мы шли в зоопарк. Папа держал меня за руку, а в другой руке у него был воздушный шар. Я повесила рисунок на холодильник. Наутро он исчез. Мама не сказала почему.

С каждым днём я говорила меньше. Иногда просто сидела в своей комнате и смотрела в окно. Папа часто подходил к окну с улицы, когда возвращался с работы. Он делал смешные рожицы, чтобы я улыбнулась. Теперь окно было просто окном.

Через неделю мама сказала: – Тебе нужно продолжать жить. Он… не вернётся.

Я не поверила. Я не могла. Он же обещал. А если папа что-то обещал – он всегда делал. Он говорил: «Я же папа. Папы не подводят.»

Я продолжала ждать. Пока надежда не превратилась в привычку. А потом – в пустоту.

Я держал письмо, но испугался его ответа.

Прошла неделя. Каждое утро я ждал, что она войдёт в комнату, как раньше, и скажет: «Папа, ты опять уснул на диване!»

Но комната была пуста. Только шум за окном, капли дождя по подоконнику. Я просыпался в съёмной квартире, где пахло сыростью и чужими людьми. Чайник скрипел, вода была тяжёлая, с привкусом металла. Ничего родного.