А места тут кругом, да и там, за горизонтом. Проклятые. Гиблые места. Спроси у любого, всякий подтвердит! Что же за невезение? Трёпанный рот!» – продолжали раздосадовано недоумевать местные мотыгаголовые долболобые клинические инфантилы, пребывающие в иллюзиях каменного века, смазывающие желудки горючей жидкостью, живущие строго по гороскопу и бредовым рекомендациям, инструкциям и предписаниям сильно упоротых шаманов и знахарей.
Сценарные проклятия гарантировали им стабильную и бесконечно повторяющуюся карусель событий. Им не нравилось так жить, но они всё делали для того, чтобы разрушить себя и всё вокруг. Они не могли по другому. Их внутренняя боль выходила из них на окружающих людей и пространство, а эти деструкции, усиливаясь, летели в обратку, ещё и переходили на других. Так раскручивалась эта «адская карусель».
Рудники, давно покрывшись жирным слоем пыли, будто намазали себя землёй и, заживо погребённые, скучно стояли без дела. Добычу руды остановили ещё до распада более дюжины прекрасных территориальных единиц. Шахты затопили уж почти полтос вёсен тому назад. «А зачем?», спрашивается, народом. «А затем!» – громко слышится синхронный ответ тучными представителями органов местной власти и тихо между собой добавляется: «Дабы местные уголь не воровали у Земли-матушки, а стало-быть, у государства, да печи свои задарма не топили. Чай не „коммунизьм“! Никакой халявы народу, иначе обленятся и взбунтуют! В узде их крепко держать надобно! В тонусе!» – хитро ухмыляясь, покуривая и вытирая пот со своих больших лбов, заговорщически шепчутся напыщенные персоны, важно надувая и без того не малые щёки.
Скромненький человечек, занятый выживанием, не имеет ни времени, ни сил на осмысливание своей никчёмной жизни. Он барахтается в своих проблемах, как льдина в океане. Ежедневно участвует в сложном жизненном марафоне без остановок и оглядок. Бедняга всё время занят срочным. Ему же некогда на важное. Добровольный отказ от важного – это самопредательство и саморазрушение. Стало быть, медленный суицид, растянутый на годы и десятилетия, и есть результат неверных решений. Но некогда это переосмысливать. Ещё надо переделать кучу срочных дел. Тут не до главного. А главное – это успеть сделать «чужое главное». Кровь из носу расшибись в лепёшку, но сделай срочные чужие дела, важные для того, кто над тобой. И тогда тебя похвалят. Ну, по крайней мере, не наругают. Уже хорошо.