В нашей новой вселенной проявились неизвестные символы. Поскольку эта симуляция – очередная пиратская версия. И этот глюк со светским государственным укладом, наложенным на религиозное летоисчисление, вызывал подвисание текстуры. По-прежнему всё путалось и смешивалось, а иногда и вовсе меняло законы физики.
Молодец батюшка, «скачуху» себе сделал. Воистину, возлюбил себя безмерно, ибо: возлюби ближнего своего, как самого себя. Всё сугубо строго по канонам славной галактической церкви. И через это действо он ещё боле возлюбил свою впроголодь верную, бездушно одураченную церковными жаргонами, клинически блаженную паству.
Самодовольный праведник громко чавкал колбасой и аппетитно присёрбывал жирненький майонез из тропического маргарина. Небрежно вытирая адски вкусный соус со своей поповской бородушки и крепко возобняв себя за внушительных размеров живот, громогласно и на распев произнёс: «Помолимся грешники!». Чем породил флешмоб страшных нервно-психических расстройств параноидальной, систематически галлюцинирующей, эмоционально нестабильной религиозной публики. Толпу жалких неврастеников с пограничными расстройствами гипнотизировали горящие свечи и яркое золото. Огромный золотой бриллиант, висящий на большой золотой цепи, как у известного репера Снуп Дога, только вместо револьвера – бриллиант. Славный бриллиант. Данный атрибут наделял батюшку чем-то трепетно-величественным, что возносило его над податливой смиренной толпой. Кстати, не обязательно быть репером мировой величины при тех же атрибутах можно вполне себе лениво вращаться на микро орбитах, вяло топча грешную планету, будучи довольно-таки рядовым, не безгрешным батюшкой.
Утомившись, поп глянул на чистое небо, порадовался хорошей погоде и привычно перекрестился. Засим, оставив в сторонке свой бронированный Лексус с солидной охраной, не обходя лужу, гордо идя по воде, батюшка удалился, скромно войдя через задний проход в Шоколадницу. Батюшка своим импульсным кольцом слегка задевал притолоку дверного проёма. Грубый фильтр дверного косяка с трудом просеивал ауру батюшки внутрь. Спесивец едва заметно царапал короной гордыни потолочные инсталляции. Но всё же, хоть и с помятым нимбом, он напористо протискивался в это на грани фола артхаусное место.