– Ты как неживой в последнее время ходишь, – приятель по боксу сделал Прохору справедливое замечание. – Случилось что?
– Да понимаешь, – Прохор задумчиво уставился в гладкий пол раздевалки, – сон мне один снится… Давно уже, полгода. Родители мои из Сибири, из маленького села Ванавара. В Москву только в начале восьмидесятых перебрались. А так весь мой род своё начало оттуда берёт. И дед в тех местах жил, и прадед.
– Ну и что такого? – боксёрский приятель слегка пожал плечами. – Вся Москва состоит из приезжих. Кто тут коренной-то? Покажи хоть одного, и то не поверю.
– Не в этом дело, – обречённо ответил Прохор, – будто зовёт меня это село каждый день. Требует вернуться на землю предков. Будто очень нужен я сейчас там. Вот так каждый вечер ложусь спать, и заранее знаю, что мне сниться будет. Полгода уже. Засыпаю и вижу это село. Вижу реку, вижу бескрайнюю тундру, озёра, болота, хотя и не был там никогда.
– Постой-ка, дружище! – приятель несколько заинтересовался рассказом Прохора. – Это случайно не то село, где много лет назад метеорит упал?
– Да вроде оно, – наморщив лоб, пробубнил Прохор, – родители что-то вскользь рассказывали об этом, но я особого значения не придавал никогда.
– Так возьми да сгоняй туда! В чём проблема? Лето начинается, погоды отменные стоят. Съездишь на пару дней, развеешься!
–Да ты охренел? Родненький! – резко и возмущённо тявкнул Прохор. – Пять с половиной тысяч километров за рулём пилить! Это тебе не в Питер на выходных обернуться!
– Ну, смотри сам. Так и будешь депрессухой страдать из-за этого. Ну пока, увидимся в среду на тренировке, если не уедешь, конечно.
Приятель по боксу позитивно улыбнулся, сгрёб в большую спортивную сумку свои тренировочные шмотки и направился к выходу. Прохор остался сидеть в одиночестве, погружённый в свои непростые и одновременно ему самому непонятные мысли.
Этой же ночью сон опять повторился. Прохору снилось село, большие местами покосившиеся избы, люди в старых одеждах начала двадцатого века: бабы в платках из домотканой шерсти, мужики в картузах с широкими бородами, бегающая повсюду ребятня в льняных рубахах. Кипела сельская сибирская жизнь. И как всегда в конце этого сна Прохор увидел, как всю эту сельскую картину постепенно начинает заливать багряным огнём. Медленно, но беспощадно плотный огонь пожирает деревья, реки, озёра, избы и людей. И как всегда этот леденящий женский голос в конце сна: «Прохор! Приди к нам! Ты нужен нам! Ты нужен здесь!»