Ну, что ты, моя девочка, злишься?
Всё пройдёт – и печаль, и боль.
Да, конечно, может, всё повторится,
Но тогда была бы сладкая соль.
Вот такая, как сгусток ты нервов,
Испытываешь на прочность судьбу.
Я не знаю, кто был тем первым,
Кто и вызвал бурю твою.
Очень просто любить красивых,
И покладистых, милых детей.
Ты попробуй полюбить строптивых,
У которых что ни день – то тень.
А так хочется, чтоб тебя обняли,
Пожалели душу твою.
А так хочется, чтоб все узнали,
Как же скучно играть одному…
Вот и я играю с собою
В чёт и нечет, в ромашку свою.
Знаю, стану сегодня добрее,
Как отплачу боль я свою…
– Как красиво… Слёзы наворачиваются от чистоты. У вас доброе сердце.
– Возможно, но у любой доброты есть предел, я не Бог.
– Пойду чай попью.
– Во рту пересохло?
– Ох, Алиса. С одной стороны, ангелы поют, а с другой стороны, чертяки с тараканами что-то задумали.
– Да, в нас живёт целый хор. Наверное, пора спать.
– Доброй ночи.
Однако ночь была недоброй – во всяком случае, для Алисы. Всю ночь её мучили кошмары: ей казалось, что кто-то постоянно к ней прикасается. Она просыпалась снова и снова, а в голову лезли мысли о его словах про боль и о том, что ей нельзя влюбляться. Утром Алиса чувствовала себя разбитой – и морально, и физически. До 19 часов оставалось время, чтобы привести в порядок себя и квартиру.
Эту квартиру они брали в ипотеку с бывшим мужем, но после развода Алиса выкупила его долю: она понимала, что вместе они не смогут её продать – он просто саботировал бы процесс. В её квартире не было богатого убранства, только необходимый минимум: рабочий стол, стул, книжная полка и диван, служивший кроватью. После того как у неё купили стол (видимо, продали?), ей приходилось ставить ноутбук на стул, а самой сидеть на низкой табуретке.
Но, несмотря на скудность обстановки, квартира Алисы не походила на жильё примерной хозяйки. Не зря говорят, что умные и творческие люди, легко решающие сложные задачи, часто совершенно беспомощны в быту. Пыль на полу, заваленные бумагами подоконники и полки намекали, что давно пора сделать генеральную уборку.
Весь день Алиса убиралась – не осталось ни одного уголка, где бы не побывала её тряпка или швабра. Параллельно она размышляла о вчерашнем разговоре с Гектором и постепенно закипала от злости. Она злилась на него, на себя, на то, что сказки со счастливым концом не будет. Ей было очевидно: он просто играл с её чувствами. Обида, боль и отвращение переполняли её.