– Ну что ты, дочка? Что ты? Конечно не мог, папа не такой и он обязательно скоро вернётся, вот увидишь, – обняв Луизу и прижав к груди, сказала Мухаббат.
– Правда? Да, конечно папа вернётся… он обязательно вернётся… – всхлипывая, произнесла Луиза.
В объятиях матери, Луиза понемногу успокоилась, потом тяжело вздохнула и поднялась.
– Я есть хочу, мне переодеться надо. Ещё уроки задали, скоро выпускные экзамены. Ойижон… я спросить хотела у Вас… можно, я в Ташкент поеду, в институт поступать хочу? – вдруг спросила Луиза, с испугом глядя на мать.
У Мухаббат округлились глаза.
– Что же ты такое говоришь, дочка? Отец уехал, бросил нас, женился там на русской, теперь и ты меня бросить хочешь, да? Ах ты, бесстыжая! В Ташкент она собралась! Что там делать юной девушке, а? Не институты заканчивать тебе надо, а как всякой порядочной девушке, замуж выйти, семью создать! Годы быстро пробегают, о счастье своём думай, дурочка! Через два-три года, тебя никто и замуж не возьмёт, старую деву! – словно причитая, вскочив с места, громко говорила Мухаббат, напугав Луизу ещё больше.
– Ойижон? Умоляю Вас! Я не хочу замуж! Я учиться хочу! – обняв мать за колени и прижавшись к её ногам, воскликнула Луиза.
– А кто тебя спрашивать будет, а? Всё! Не морочь мне голову, мне и выходки твоего отца хватит, иди в дом! – отталкивая дочь ногой, ответила Мухаббат.
Женщина словно вымещала обиду на дочери, обиду за унижение и тоску по мужу.
Луиза сидела на земле, вытирая лицо от слёз и исподлобья глядела на мать.
– Всё равно убегу… – прошептала она, медленно поднимаясь с земли и отряхивая подол платья от пыли.
Может быть, Луиза и убежала бы, но страх перед неизвестностью, удерживал девушку. Она не знала, как там в Ташкенте сложится, ведь и родственников у них в столице не было, а путь не близкий,да и деньги нужны на первое время. Она медленно прошла в дом и зашла в комнату, где спала с матерью, брат Сардор спал в комнате напротив.
В доме было ещё две комнаты и большая, светлая веранда, айван, где долгими, зимними днями и вечерами, они сидели всей семьёй и отдыхали. Только говорить им между собой было не о чем. Мать шила, сидя за машинкой, Луиза помогала ей, складывая готовые простыни, пододеяльники и наволочки в комплекты и подавала те, что нужно было шить.