Когда возвращается к лицу, привычным жестом убирает светлую чёлку и его яркие голубые, почти синие глаза встречаются с моими темно-карими. Что там было про неловкие паузы? Не бояться? Окей, улыбаясь, завожу руки за спину и складываю пальцы в замок. Так и играем в гляделки, пока он не вскидывает свои густые брови в немом вопросе, зачем я здесь.
Мой выход. Пульс сходит с ума, но не подаю виду.
– Привет, я тебя узнала, ты играешь в “Фомальгауте”, – выпаливаю скороговоркой, – я Лиза с пятого этажа, пришла познакомиться… – и зачем-то добавляю, – …по-соседски.
Под пристальным вниманием чувствую себя ребенком на табуреточке, рассказывающим стих. Надо признать – этап презентации оказался самым непродуманным. Теперь я не сексуальная кошка, а соседка с пятого этажа. Пардон, соседка-сталкер с пятого этажа. Отлично познакомились, да.
Улыбка становится шире.
– Алексей, – протягивает ладонь, в которой моя утопает при пожатии, – рад знакомству.
Вручает жёлто-чёрный скотч со словами:
– Хорошо, что пришла, помогай.
С воодушевлением встречаю возможность заняться чем-нибудь вместе, и мы крест-накрест обклеиваем дверь. Иногда наши пальцы встречаются. Лешкины – ровные, длинные, в серебряных кольцах и мои – очень маленькие на фоне его. Это невероятно волнует. Сердце упало куда-то вниз и активно пульсирует. Он ведь нарочно!
– Место преступления? – шучу, разглаживая ленту, чтобы легла без складочек.
– Ага, – с усмешкой, – на сексуальной почве.
Сверху клеит несколько предостерегающих знаков: “Высокое напряжение” с молнией, жёлтый треугольник “Радиация” и перечёркнутая цифра восемнадцать в красном круге.
Любуемся результатами работы. Тут Лёша неожиданно поворачивается, и прищурившись предлагает:
– Может, зайдёшь на чай? … По-соседски.
Что, так сразу? В его глазах черти на марше. Зависаю буквально на секунды в поисках правильного решения.
Ещё раз окидывает меня взглядом с ног до головы и легонько щёлкает по кончику носа.
– Издали вроде была сова, а ты совёнок, – я правда выгляжу младше своего возраста. – Рано тебе ещё за белым кроликом, совёнок, – сказал он, постукивая по наклейке на двери.
– Мне есть восемнадцать! – возражаю, наверное, слишком поспешно. Едва не притопнув для убедительности.
Тёплая, но всё-таки снисходительная улыбка в ответ.
– Приходи, когда будет девятнадцать.