Дверь, наконец, открывается и хозяин с мокрой головой, голым торсом и расстёгнутой пуговицей на драных джинсах, прижимая окровавленное полотенце к лицу, пускает меня внутрь,. Театральным жестом предлагая располагаться на диване, он шарится в ящике морозилки в поисках льда.
Зачарованно смотрю, как под кожей перекатываются его мышцы на спине и руках. Мой пыл угасает, уступая место смущению. Пульс по-прежнему бешено бьётся, но уже по другой причине…
Лёшка отнимает полотенце от носа, чтобы завернуть лёд, и кровь начинает часто капать на грудь, на стол, на пол, украшая поверхность тёмными глянцевыми каплями. Нужен тампон.
– Аптечка есть? – предлагаю свою помощь.
Мычит что-то похожее на “в ванной”, вновь зажимая нос. Иду в указанном направлении и достаю коробку, содержимое которой вопит о том, что хозяин частенько страдает от внешних повреждений. Несколько видов лейкопластырей, бинты, салфетки, карандаши с йодом, перекись, спреи от воспалений…
Возвращаюсь и нерешительно останавливаюсь в метре от пострадавшего. Лёшка садится на высокий стул, приглашающе раздвигая колени. Лечи, мол, раз вызвалась, я готов.
Подхожу и непослушными руками сворачиваю пару тампонов из ватных дисков. Смачиваю ещё один в перекиси и, стараясь не смотреть в синие глаза, обрабатываю с готовностью подставленное лицо. Нос и скула выглядят не очень. Рассечений нет, но будут дивные синяки. Стас не зря носит фамилию Бычков, удар у него, что надо.
– Кажется, не сломан, – нежно прощупываю переносицу.
– Угу… – Лёшка пристально наблюдает за моей деятельностью медсестры и то шипит от боли, то улыбается.
Глядя, как мурашки приподнимают волоски у меня на руках и сбивается дыхание, он ухмыляется, облизывая губы. Задела их пару раз, пока вытирала кровь. Горячие, упругие. На верхней – чёткая арочка купидона, очень красивый изгиб.
От близости, от прикосновений, от мыслей о губах и от запаха его тела, которое всего в нескольких сантиметрах, окончательно смущаюсь. Лёша всё замечает и решает подлить масла в огонь:
– А ты – то ещё динамо, совёнок, да?
Удивлённо распахиваю глаза:
– В смысле?
С удовольствием ловит мой взгляд, и я вижу тех самых чертей, которые прятались со дня нашей первой встречи. Несмотря на боль, его явно развлекает происходящее.
– Который вечер вас вижу, – усмехается, – Ромео уже слюной истёк, а ты даже в щёчку не поцелуешь. Жестокая, жестокая Сова, – притворно сокрушается.