Рина с легким удивлением посмотрела на раздутый пластиковый пакет. Ее красивые брови слегка приподнялись, но она все же взяла подарок. Открыв пакет, начала изучать содержимое с таким видом, словно перед ней оказалась коллекция редких артефактов.
Внутри обнаружился целый набор всевозможных снэков и сладостей – настоящий рай для любого подростка, но явное табу для девушки из высшего общества. Рина выбрала упаковку сухариков, повертела ее в руках, словно пытаясь разгадать загадку, а затем аккуратно открыла.
– Ну как? – спросил я с нескрываемым интересом.
– Неожиданно… интересно, – после паузы ответила Рина, явно пытаясь подобрать правильные слова. – Никогда бы не подумала, что вредная еда может быть такой… привлекательной на вкус.
Она сделала глоток колы, и ее брови снова слегка приподнялись.
– Знаешь, – продолжила Рина задумчиво, – раньше родители никогда не разрешали мне есть такое. Называли это мусорной едой, вредной для здоровья и фигуры.
Я кивнул, открывая пачку чипсов:
– Да, многие родители так говорят. А ты что думала об этом?
Рина на мгновение задумалась, вертя в руках очередную кириешку.
– В детстве я верила каждому слову мамы. Даже считала производителей такой еды чуть ли не преступниками. – Она усмехнулась. – Но потом, где-то лет в пять, начала задумываться. Может, из-за раннего взросления или чрезмерного ума – кто знает. Это не всегда хорошо, знаешь ли.
– Что именно? – поинтересовался я, с интересом наблюдая за этим редким моментом откровенности обычно сдержанной Рины.
– Понимать правду, но не иметь возможности что-то изменить, – тихо ответила она, глядя куда-то вдаль. – Вот что по-настоящему больно.
Я молча кивнул, давая ей возможность продолжить.
– Как, например, знать, что эти снэки не так уж вредны, как их описывают, но все равно не иметь возможности их попробовать из-за строгого запрета родителей. – Рина вздохнула. – Знаешь, то, что я сейчас ем фастфуд в свой день рождения – это своего рода акт протеста. Типичное подростковое бунтарство, да?
Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла немного грустной.
– Эй, не переживай, – мягко сказал я. – Все через это проходят.
Рина кивнула:
– Да, я понимаю, что это нормально. Читала кучу исследований про подростковую психологию. Знаю, что большинство взрослых, оказавшись без родительской опеки, потом хотят вернуться в прошлое. Как маленькие дети мечтают повзрослеть, а взрослые хотят снова стать детьми, понимаешь?