За несколько лет службы в столице он приноровился, понял, что в суетливой московской жизни побеждает тот, кто на полголовы обгоняет толпу. Коренной москвич экономит каждое мгновение: знает, в какую дверь автобуса зайти, чтобы у ближайшей станции метро очутиться первым, в какой вагон необходимо сесть, чтобы на станциях пересадок оказаться поближе к нужному переходу, как двигаться в потоке людей, чтобы тебя не смяли и не сбили с темпа… Обязательно учитывается, из какого вагона лучше выйти на станции назначения, чтобы, обгоняя остальных, метнуться к эскалатору и подняться наверх, не простаивая длинную очередь внизу. Эти малые мгновения, складываясь на протяжении дня в минуты, а то и в часы, экономили массу сил, а значит и жизненной энергии, которой столичное людское скопище, как некое мистическое тысячеглавое чудище, питается. И этот вампиризм толпы, безо всякой мистики, вполне реально ощущал на себе Сазонов.
Вот и теперь на остановке, поеживаясь и ожидая, какой из двух проходящих здесь автобусов подойдет первым, он заранее прикинул, как поедет в каждом из возможных вариантов, где сядет, где перебежит, экономя пресловутую жизненную энергию, которая ему сегодня еще ой как понадобится.
Первым подошел практически пустой восемьсот десятый.
«Значит, поеду до проспекта Вернадского, а там по красной линии до самой Лубянки…» – входя в салон, определился он с маршрутом. Сунув под нос сонному кондуктору «мурку» – удостоверение сотрудника МУРа – один из имевшихся у него документов прикрытия, который к тому же еще давал право бесплатного проезда в общественном транспорте, Сазонов плюхнулся на свободное место в конце салона и уставился в окно.
Дорога до службы занимала полтора часа, что по московским меркам не так много. Но и это время Сазонов пытался использовать рационально. Сидя в автобусе и в поезде метрополитена, по оперативной привычке не выпуская из внимания переднюю и заднюю полусферы, он мог себе позволить думать обо всем, что душе угодно. Как правило, «дорожные мысли» были о службе, о том, что предстоит сделать с утра пораньше, а что потом… Такое планирование – сержантский навык, усвоенный еще со срочной службы и закрепленный в военном училище, где четыре года он был замкомвзвода курсантов, – сегодня как-то не пошло впрок. В голове Сазонова, как бы ни хотелось их сразу забыть, крутились в общем-то справедливые и оттого еще более обидные слова жены про безденежье и службу – без выходных и проходных.