– Ну, скажешь, тоже… не верю. Докажи, вернее покажи этого жабьего быка. – упрямо расставив ноги, Виталик скрестил на груди руки.
– Ладно. Уж и пошутить нельзя? Посторонись. – Шишок поднял с земли маленькую веточку, тряхнул ею, и превратилась она в большой, корявый посох. Хлопнул он трижды в ладони, стукнул оземь посохом, и надув щеки, выдул изо рта струю зелёного тумана. Туман быстро растекся по всему оврагу, поглотив и Виталика, и его самого.
Виталик помнил, как полез в нору, причем влез, только головой и, получив удар по затылку, потерял сознание. Когда же открыл глаза, понял, что лежит вверх ногами рядом с лесовиком в какой-то деревянной бочке.
– Очнулся, богатырь русский. – съязвил Шишок.
– Где мы? – Виталик сморщил лоб. Сильно болела голова после удара.
– В ступе, милый, в ступе. – пропел над головой знакомый голос.
– Света? – заёрзал он ногами.
– Света? – передразнила его супруга. – Я тебе чего сказала делать? А ты что натворил. С кем связался? С Шишком!
– Ты языком-то мели, да не заговаривайся. Эх, Светява…
– Что, Светява? Триста двадцать лет Светява.
– Сколько? – опешил Виталик.
– А ты как думал, Витослав? Думал, девицу молодую за себя взял? Перечница она, старая перечница! – Шишок ещё что-то хотел сказать, как вдруг ступа взмыла вверх и перевернулась в воздухе. Виталик и Шишок вывалились, шлепнувшись на землю.
– А ну, повтори, старый пенек, кого ты старой перечницей назвал?
– Света, это ты? – Виталик во все глаза смотрел на странное существо, покрытое бородавками и зелёными волосами.
– Не нравлюсь? – присев в реверансе, зыркнула кикиморка на Виталика. – Что ж тогда в любви клялся, говорил – любить будешь всякую?
– Но я как-то не рассчитывал на… – Виталик не договорил и отвёл глаза.
– Все вы людишки такие. – вздохнула Светява. – Свободен!
– Свободен? Все с меня хватит, раз я свободен, я пошел.
– Кудой? – весело усмехнулся лесовик.
– Домой! – Виталик пытался развязать веревку на ногах. – Она же сказала, что я свободен.
– Эх, Витослав, сказок не знаешь. Если кикиморка сказала: «Свободен", это значит не жена она тебе боле, не жена.
– Как, то есть не жена? Мы, между прочим, узаконили наш брак, и свадьба у нас была, и печать у меня в паспорте, что я женат.
– Есть один закон здесь, коли муж увидел истинное лицо жены своей и отвернулся, значит, конец отношениям. Ты ж отвернулся? – не отставал Шишок.