Старшина сторожко, из таежного бурелома, разглядывал симпатичную Сидоровку, вольготно раскинувшуюся на взгорье у реки.
Поведя биноклем к горизонту, Степан разглядел туманные скалы Хингана, за которым недалеко и до Монголии.
Границы как таковой здесь не было никогда.
Жители спокойно, как весенние ручейки перетекали из Китая в Монголию и обратно, по пути забредая в русскую часть Маньчжурии. Так было всегда, при любых правителях и катаклизмах. Все это делало маленькую, но стратегически важную Сидоровку значимым военным объектом.
Селение поразило Степана своей глупой внешностью: русские избы перемежались с юртами маньчжуров и своеобразными китайскими домиками. Дворов сто – решил старшина. С удовольствием отметил на возвышенности у реки православную деревянную церковь по – имперски венчавшую разношерстный хоровод дворов. Прокопчук свято верил в две вещи: в Бога – это от предков, и в коммунизм – это из любви к справедливости.
Две полярные веры мирно уживались в нем, делая его неуязвимо стойким в любых передрягах судьбы.
М-да! Могучие амбры закрыты накрепко, – отметил хитрован Прокопчук – это не свойственно таежным жителям. Похоже, урожай сняли знатный, готовятся торговать с монголами на лошадей – услужливо подсказал сметливый ум завхоза и снабженца взвода.
Опытный глаз крестьянина разглядел за пекарней, ближе к фермам – сыроварню и винокурню. Хорошо живут! – порадовался за жителей и одномоментно солдат «бариновского» взвода старшина, довольно ухмыльнувшись в ус.
«Ох, какие крали!»– Прокопчук неторопливо разглядывал сочные колени баб, под заткнутыми за фартуки подолами. Женщины несли от реки ведра на коромыслах и стиранные беленые холсты.
Пора поменять ребятам портянки, решил Степан.
Ну что ж, не плохо! Не плохо можно устроить быт во всех мужских отношениях.
Старшина удовлетворенно крякнул.
Комендатуру лучше разместить в двухэтажном, деревянном доме в центре Сидоровки, решил Степан подсказать лейтенанту Баринову. Тем более что грамматика написания вывески «Трактир. Постоярый двор» с головой выдавало происхождение владельца хоромов.
Ничего, потеснится «контра азиатская», куда же денется после капитуляции.
Ёшкин кот, где же Федор – вспомнил Прокопчук, поведя биноклем по околице села.
Мощный блик от двери амбара заставил старшину насторожиться. А вот и Федор! Напротив, в схроне лежал разведчик, изучавший тот же оптический эффект. Увеличив резкость окуляров, Степан обомлел: памятное с 30-х годов клеймо в виде двуглавого орла и надпись «Au 99,99» императорского казначейского дома гарантировало породистость золотого слитка, небрежно валяющегося в траве.