Во как! Неплохо началось освоение вверенной территории! Так же, видимо думал и Федор, с отвисшей губой гипнотизирующий слиток.
Из резко открывшейся двери лабаза сначала показалась кудлатая, смоляная макушка, скорее цыганского, нежели китайского мужика и увесистая волосатая лапа утащила слиток внутрь амбара.
Стряхнув остатки оцепенения от увиденного золота, Прокопчук развернулся в сторону взвода.
Когда лейтенант Баринов слушал разведчика, он уже знал от старшины
про золото. Федор докладывал подробно, отмечая все мельчайшие детали увиденного поселения. Даже не к месту упомянул необычную статную красоту барышни с пекарни, легко и небрежно давшей хлеб для солдат. Про слиток золота не обмолвился ни словом.
Интересное кино, странно – про себя отметил Иван. Поведение сержанта настораживало его все более.
Неужели-таки решил к «Семеновцам» уйти? В Союзе его никто не ждет и ничто не держит. А здесь «гуляй – поле». Анархия и безвластие милые норову разведчика,
могли подвигнуть того на предательство. Размышлял комвзвода, уставившись в переносицу Федора.
Глава III.
Отдав приказ взводу выдвигаться в сторону Сидоровки, Баринов сел в командирский «виллис». Заскучавший от безделья, ординарец Петюня, с места рванул машину вслед за колонной. Лейтенант мог себе позволить спокойно осмыслить ситуацию. В передовых
«студебеккерах» находились близнецы Ельцовы. Егор и Григорий давно были признаны лучшими снайперами Дальневосточного фронта. Братья, выросшие в таежном лесничестве под Иркутском, скорее всего, начали говорить и стрелять одномоментно.
Такое воспитание мальчиков было жизненно необходимым, с момента появления там русских людей. Можно было быть уверенным, что любая возникшая угроза будет ликвидирована моментально. Замыкал колонну «додж» старшины Прокопчука. Ему Иван давно доверял как самому себе. Командир знал, что старшина при внешнем соблюдении субординации, числит его сыном. Степан всячески опекал Ивана в быту. Он не раз своим боевым и жизненным опытом спасал жизнь и авторитет лейтенанта в начале офицерской карьеры. Старшина в душе надеялся, что и его троих сыновей, находящихся на Ленинградском фронте, кто-то поддерживает.
Ситуация вырисовывалась нервная и непредсказуемая. Несмотря на молодость, Иван обладал «чуйкой» от природы, что свойственно всем смоленским.