– Хм… Я понимаю, почему они захотят вернуть меня. Бесплатная рабочая сила. Да еще и вроде как не до конца отработавшая свой долг. А ты-то им на что? Наберут новых надсмотрщиков. Это нетрудно.
Замечаю в зеркало заднего вида, что сделала ему больно. Хорошо!
– Ну да, нетрудно. Просто я же тоже весь свой договор не отработал. А эти нелюди такого не прощают.
Это я понимаю.
– Таш, позволь мне остаться с тобой. Я могу пригодиться.
Отворачиваю лицо, смотрю в окно.
– Давай решать проблемы по мере их поступления, хорошо?
– Хорошо.
Пока я препиралась с ним, прошел час, и вот она снова передо мной, родная, любимая Москва!
Первая мысль, пришедшая в голову, это уговорить его сначала свозить меня на могилу к маме.
– Юр, слушай, у меня просьба.
– Говори, какая?
– Ты можешь узнать, где могила моей мамы, и свозить меня туда?
Машина замедляется на обочине, он сидит и о чем-то напряженно думает.
– В принципе, узнать возможно. Ты ведь помнишь, в каком хосписе доживала… твоя мама?
– Помню.
– Уверен, что за десять лет хоспис никуда не делся. У них есть архивы. Поднимут их и дадут нам сведения. Единственно…
Он замолкает, думает.
– Единственно что?
– Я думаю, что тебе может быть пока опасно там появляться. Также как и узнавать, что стало с вашей квартирой. Они могут мониторить такую информацию, и тогда точно поймут, что ты здесь. Мне кажется, нужно немного подождать.
– Немного, это сколько?
– Ну, скажем, год.
– Год? Это немного? Десять лет назад мне не дали возможности даже попрощаться с мамой. Она умирала, понятия не имея, что со мной стало.
Он притих, сидит, молчит.
– Понимаю твои чувства…
Господи, да что он такое говорит!
– Ты? Понимаешь? Мои чувства? Лучше молчи.
– Как скажешь.
Вот урод! Надо же, как скажу я, хотя это он десять лет отравлял мое существование. Да, давал поблажки. Но что с того, когда все остальные девушки в бараке подозрительно косились на меня. Сначала. Потом-то поняли, что я всего лишь жертва чужого произвола.
И этот гад ещё смеет вякать что-то про то, что он – понимает.
Только одна мысль, как червяк, подтачивает мою уверенность: этот недавний сон и мамины слова, «Смотри не заиграйся». Не заиграйся во что?
К тому моменту, когда я решаю положиться на Бога в том, что касается разгадки каких-то загадок, подкинутых мне подсознанием, машина снова двигается вперёд.