– Мы сегодня им позвоним и все расскажем.
– Когда это произойдет?
– Завтра утром начнется оцифровка, в обед все будет закончено.
– Я не согласна…, – девушка не удержала свои эмоции, закрыв лицо ладонями, заплакала. Пожилой мужчина пересел к ней, приобняв, прижал к себе, пытаясь успокоить свою дочурку. При этом его сердце от волнения готово было выскочить из груди.
– Для нас это решение не менее сложное, оно носит больше вынужденный характер.
– Почему? – отпрянув и вытерев слезы салфеткой, она посмотрела в глаза отца.
– Врачи сказали, что у меня не больше полугода, потом только постельный режим и жизнь в качестве обузы семьи.
– Ты болен?
Достав из папки медицинские документы, он передал ей их. Объяснять дополнительно ничего не требовалось, диагноз в последнее время очень часто освещался по федеральным каналам, а медицинское образование подсказывало ей об отсутствии эффективных методов лечения.
– Зачем вы скрывали от меня?
– Эти знания принесли бы тебе только горе, лучше так.
– Но… надежда всегда есть!
– Ложная надежда – самая страшная вещь, она только продлевает мучение.
– Узнай я раньше, то больше времени могла бы уделить вам, а не работе.
– Мы оцифровываем сознание не для того, чтобы жить вечно в виртуальном пространстве, а больше для возможности остаться частью семьи и общаться с вами и внуками.
– Я не верю, что ваши личности перенесутся и это будете вы, а не дурацкий виртуальный образ. Все это рекламный ход.
– Возможно, ты права, но я общался со своим знакомым, кто прошел уже через эту процедуру и отличий не заметил.
– Мне страшно, не хочу терять вас…
Прижав молодую девушку, он поцеловал ее в макушку, а по щеке покатилась скупая мужская слеза. Дальнейший разговор не клеился. Эмоции переполняли собеседников. Пожилая пара, принимая решение, руководствовалась рациональностью – никто не хотел оказаться обузой для близких людей в последние дни своей жизни.
– Сонечка, ты завтра должна засвидетельствовать перенос сознания, а потом забрать после кремации наш прах.
– Нет, я не пойду, – она надула щеки и стала похожа на маленькую упрямую девочку, которая не хотела идти в садик по утрам. Будь сейчас под рукой плед, она бы попыталась натянуть его себе на голову, чтобы спрятаться от настойчивого родителя.
– Пойми, мы не можем ждать, а твои братья вернутся не раньше, чем через месяц, ты единственная, кто вправе это сделать.