Я посмотрел на Кори, на Судзуки-сана. Они, казалось, ничего не заметили. Кори курила, глубоко затягиваясь, ее взгляд был устремлен на телефон. Судзуки-сан методично расставлял бутылки на полке. Но воздух вокруг меня ощутимо похолодел. Словно кто-то открыл невидимую дверь в ледник. Дыхание вырвалось изо рта легким облачком пара. В баре не было сквозняков. Окна были плотно закрыты, дверь тоже. Откуда этот холод? Он был локальным, ощущался только здесь, вокруг моего стула. Я потер руки, пытаясь согреться. Ощущение было крайне неприятным, неестественным. Словно само пространство вокруг меня теряло тепло, высасываемое чем-то невидимым.
И тут я услышал звук. Тихий скрип сверху. Как будто кто-то прошелся по полу на втором этаже. Но в «Пятничном Слоне» не было второго этажа. Над баром была старая, заброшенная квартира, куда никто не поднимался уже много лет. Лестница туда была заколочена. Я посмотрел на потолок. Темные балки, паутина в углах. Ничего необычного. Но скрип повторился. Более отчетливо. Шаги. Медленные, тяжелые шаги над головой. Мое сердце заколотилось.
– Вы слышали? – прошептал я, поворачиваясь к Кори.
Она прислушалась, нахмурившись.
– Что?
– Шаги. Наверху.
Она покачала головой.
– Там никого нет. Потолок скрипит от старости. Или крысы.
Но это не было похоже на скрип старого дерева или возню грызунов. Это были именно шаги. Чьи-то шаги. Там, где никого не могло быть. Я снова посмотрел на потолок. И мне показалось, что тень в углу, там, где балка соединялась со стеной, шевельнулась. Сгустилась, приняла на мгновение очертания чего-то высокого и сутулого. Потом снова стала просто тенью. Я заставил себя отвести взгляд. Мое воображение разыгралось. Пыль, лицо на стойке, холод, шаги, тени… Все это было слишком похоже на дешевый фильм ужасов. Но страх был настоящим. Первобытный ужас перед необъяснимым, перед тем, что нарушает привычный порядок вещей. Бар «Пятничный Слон» всегда был моим убежищем, местом, где время текло медленно и ничего не происходило. Теперь же он превращался в нечто иное. В ловушку? В сцену для разыгрывающегося кошмара?
Я посмотрел на Судзуки-сана. Он стоял неподвижно, глядя куда-то в пространство перед собой. Выражение его лица было странным – не испуганным, но… настороженным. Словно он тоже чувствовал это изменение, это вторжение чего-то чуждого. Словно он знал больше, чем показывал. Я снова почувствовал ледяное дыхание на своей шее. Обернулся. Никого. Только пустые стулья и тени, которые казались гуще, чем обычно. Что-то было здесь. В этом баре. Что-то невидимое, холодное и наблюдающее. И оно было связано с Октавом. С его исчезновением. С трещиной, о которой он говорил. И оно начало проявлять себя.