– Ладно, – кивнул я. – Поехали туда.
Мы повернулись и пошли обратно, прочь от моря, навстречу темным улицам города. Ветер дул нам в спину, подталкивая вперед. Но ощущение того, что мы бежим не только от чего-то, но и к чему-то, возможно, еще более страшному, не покидало меня.
Часть 1.8: Отсутствие как Присутствие
Пока мы шли обратно по пустынным улицам, направляясь к вокзалу, чтобы сесть на первый же ночной поезд, идущий в сторону тех координат, что были у Кори, мысли об Октаве снова наполнили голову. Но теперь это были не просто воспоминания или сожаления. Это было нечто иное, более сложное и тревожное. Его отсутствие – физическое, неоспоримое – ощущалось не как пустота, а как активное, давящее присутствие. Словно вакуум, который не просто пуст, а обладает силой всасывания, искажая пространство вокруг себя. Кори, шагавшая рядом, видимо, думала о том же.
– Странно, правда? – сказала она тихо, нарушив долгое молчание, нарушаемое лишь нашими шагами и отдаленным гулом ночного города. – Когда он был здесь, он часто казался… далеким. Вечно погруженный в свои теории, в свои миры. Иногда я смотрела на него и думала: он вообще здесь, со мной, или витает где-то в своих мультивселенных? А теперь, когда его нет… он повсюду. В каждом скрипе половицы, в каждой тени, в каждом телефонном звонке.
Я понимал, о чем она. Это было похоже на фантомную боль – конечности нет, но она болит, напоминает о себе постоянно. Октав исчез, но его «след», как выразился бы какой-нибудь философ-постструктуралист, отпечатался на всем, к чему он прикасался, на всех, кого он знал. И этот след был не просто пассивным отпечатком. Он был активен. Он вибрировал. Он притягивал… что-то. То, что говорило о трещинах из телефонной трубки.
– Это как в тех его теориях… – пробормотал я, пытаясь ухватить ускользающую мысль. – Он читал какого-то француза… Деррида? Что-то про то, что смысл рождается не из присутствия, а из отсутствия, из различия. Что слово «собака» означает «собаку» только потому, что оно не «кошка» и не «стол».
Кори кивнула.
– Да, он постоянно цитировал его. Говорил, что реальность – это текст, полный стираний и отсылок к тому, чего нет. Что «присутствие» – это иллюзия, создаваемая игрой отсутствий. – Она усмехнулась горько. – Кажется, он сам решил стать таким вот «отсутствием», чтобы доказать свою теорию. Стер себя из текста нашей жизни.