Мать Иуния придерживала Янку под локоть и неторопливо говорила, давая прочувствовать каждое слово:
– Ты знаешь, что флер-де-лис, королевская лилия, является гербом Флоренции? И это символ Непорочной Девы Марии и Благовещения. Вот собор и посвящен Святой Деве Марии с цветком лилии в руке. Дель Фьоре.
Янку вдруг осенило:
– Я слышала про футбольную команду «Фиорентина»… Это ведь местная, да?
– Ты думаешь, мы интересуемся футболом?.. – засмеялась мать Елена. – Но «Фиорентину» даже я знаю…
Янка тоже засмеялась:
– А Святейший папа Иоанн Павел Второй любит футбол, и в молодости даже играл и был вратарем… А еще я знаю, что на самом деле флер-де-лис это не садовая лилия, а водяная, по-русски ее называют ирис, в геральдике именно он использован. Ирис по-гречески означает радугу. Его назвали в честь богини Ириды, которая по радуге сходила на землю с неба.
Мать Иуния шутливо погрозила ей пальцем:
– Да не будет у тебя других богов кроме Меня… Помнишь ведь? Давай лучше о соборе… Ему уже семьсот лет. Конечно, за это время его несколько раз перестраивали, но ты только представь, сколько всего повидали эти стены.
Янка улыбнулась, не отводя глаз от ослепительно-изящной громадины с инкрустациями.
– Да, я читала, именно здесь проповедовал Савонарола.
Мать Елена поддержала:
– Совершенно верно, милочка. Его потом повесили неподалеку отсюда, на Пьяцца делла Синьории. Кстати, именно там, где он устраивал свои «костры тщеславия», в которых сжигали картины, одежду, косметику – в общем, все, что можно было считать предметами роскоши.
Мать Иуния сухо заметила:
– Да, Савонарола был выдающимся проповедником. Своего рода Иоанном Златоустом. И таким же неудобным для своего окружения, как Златоуст.
Янка поинтересовалась:
– А почему это Златоуст был неудобным?
Мать Иуния пожала плечами:
– А кому захочется иметь дело с человеком, который не поддерживает существующий порядок вещей? Ведь во времена Златоуста, например, устраивать пиры для гостей было нормальной практикой среди духовенства. Там собирался весь цвет, иерархи обсуждали насущные вопросы, общались. И только святой Иоанн никогда не устраивал никаких пиров, был белой вороной. Естественно, что у него и отношения не складывались с другими священнослужителями. Они не любили его, а он обличал их. У Савонаролы схожая история – он постоянно обличал многих кардиналов и даже самого Святейшего Папу. Понятно, что долго так продолжаться не могло.