– Понял? – Фёдорцов посмотрел на Кулибина. – Так что, как видите, товарищ старший лейтенант, двойником можно жить и даже что-то от этого иметь. Например, уважение. – И с улыбкой посмотрел на прапорщика.
– А у вас ранение? – почти с отеческой заботой спросил Нестеров Фёдора.
– В передрягу попал, – вмешался особист. – Значит так, прапорщик, подготовьте на старшего лейтенанта Кулибина все документы по переводу его денег на этот счет, – и протянул тому сберегательную книжку Фёдора. – Человек задержится в Афганистане, в госпитале, потом еще неизвестно куда поведет его судьба, то есть куда направят доктора. Может, и не в госпиталь, а в какую-нибудь гражданскую клинику, и так далее.
– А я уже все приготовил! – И прапорщик выложил на стол несколько листков. – Осталось только подписать. А как быть со сберегательной книжкой?
– Сдадите ее мне.
– А-а, товарищ гвардии майор…
– Разговоры потом, – отрезал особист. – Сам вас вызову, когда будет нужно. О чем здесь шел сейчас разговор, знаем только мы трое. Если хоть одну сплетню услышу, то сами знаете, прапорщик, чем это может вам грозить. Вы свободны.
– Есть! – вытянулся Нестеров и выскочил из кабинета.
– И запомни, Фёдор Валентинович, – обратился майор к Кулибину, – это дело государственной важности. И второе, ничего не выполнимого нет, можно и в космос полететь, прыгнув вверх, – усмехнулся он.
Чай был крепким. Сделав несколько глотков, Фёдор посмотрел на блюдце с медом.
– Угощайся, он тебе сейчас особенно полезен, – кивнул особист. – Когда еще придется тебе таких сладких витаминов попробовать.
Он снова посмотрел на наручные часы, потом на будильник, стоявший посередине стола, потом на дверь.
– Все, Фёдор, он идет. Понимаю, операция тебя ждет опасная. И если решился, то рискуй и никогда никому не показывай своего испуга. И еще запомни, когда твой двойник волнуется, то всегда начинает чесать указательным и средним пальцем нижнее и верхнее веки, глядя человеку, стоящему перед ним, в глаза. Это твой главный ключик.
– Не понял…
Дверь отворилась, и в кабинет вошел незнакомый мужчина, одетый в выцветшую полевую форму.
– Знакомить вас друг с другом буду только наполовину, – сдерживая улыбку, тихо сказал Фёдорцов. – Вы оба – Фёдоры, и всё, я вас оставляю, – и, отсалютовав офицерам, вышел из кабинета.