Если вы не были в хорошую погоду летом в Петербурге, когда начинает вечереть, то осмелюсь сказать: вы точно не можете по-настоящему являться романтиком в своей жизни. А тем более – понимать жизнь со стороны. Именно сидя на лавочке или облокотившись о перила мостовой, глядя на чистое голубое небо, за которое уже закатилось солнце, и ощущая лёгкий, почти неуловимый летний ветерок, ты вдруг осознаёшь все свои проблемы – и понимаешь, какие они на самом деле крошечные по сравнению с тем, что ты сейчас видишь и чувствуешь.
Мы просидели в обнимку несколько часов на набережной возле Невы, наблюдая за прохожими и их проблемами. Смеялись. Неловко пожимали плечами, когда мимо проходила очередная пара, ругаясь – и думали про себя: «Нет, с нами такого точно не случится». Затем наступил вечер «Белой ночи», зажглись все фонари, Зимний дворец, мостовые и ещё много чего. Свет ночного Питера был похож на парижский, как говорила мне она. Я в Париже не был, но знал одно: здесь была её любовь. И этот свет не мог не казаться притягательнее, волшебнее, чем где бы то ни было ещё.
Настало время двигаться куда-то дальше. Идеи о том, куда пойти, рождались сами собой – и все они нам нравились, как будто были придуманы нами заранее. Мы перешли главный мост города «Дворцовый», вышли на «Дворцовую» площадь, ещё раз насладились пространством и освещением и пошли по Невскому проспекту в сторону машины. Сели в неё и я сказал:
– Дорогая, ты, наверно, проголодалась?
– Да, очень.
– Пойдём, вон там вижу подходящее кафе.
Без лишних вопросов мы двинулись в сторону еды, с нарастающим и даже нападавшим на нас чувством голода.
После того как мы зашли в кафе, сели за столик и к тому же избавились от верхней одежды – кофты и джинсового пиджака, принялись разглядывать данное заведение.
Сделано всё было в духе «тусовки серфингистов» или американских панков. Именно американских – потому что за такую пёструю гавайскую рубашку на фоне звучащей Avril Lavigne советские панки вполне могли бы меня… ну, вы понимаете. Принеся наши бургеры и картошку мы молча начали поглощать пищу как можно быстрее, периодически посматривая друг на друга и улыбаясь.
После трапезы, если можно ее так назвать, пошли слова.
Слова появились не сразу, а только после нежных улыбок и не менее нежных прикосновений и поглаживаний по руке. Слова появляются тогда, когда вы не просто влюблены, а заражены человеком настолько, что любое другое третье лицо никогда не поймёт вас и ваши чувства.