– То есть у тебя есть собственная книга?
– Ну как сказать… Недоработанная есть. В детстве, знаешь, что сказала мать? Она сказала, что писатели мало зарабатывают и что это неперспективная работа, как будто ребёнка 9-10 лет это волновало… Хотя, конечно, она была права.
– Жаль, что так.
– Написав черновой вариант и отправив своим родителям, отец вообще не открыл его, а мать, дочитав до середины, сделала вид, что книга неплохая но на уточняющие от меня вопросы отвечала нелепо. Складывалось впечатление, что книга для неё была слишком заумной. Хотя я не винил их. Я винил себя, но моральных сил продолжать работать над книгой уже не было никаких, в том числе желания.
– Ну у тебя зато есть опыт.
– Да… есть (расстроенно произнёс я).
Я сказал, что хочу прогуляться один в центре, пока идёт дождь. Быстро собравшись и взяв с собой планшет, блокнот и ручку, направился в сторону метро.
До центра было ехать недолго, и дождь ещё не успел прекратиться. Гулять в такую погоду прекрасно по нескольким причинам. Во-первых, многие остаются дома, и улицы очищаются от людей – от тех, кто не знает, зачем они здесь, зачем идут туда, где нет того, что им нужно. А во-вторых, из-за того, что людей на улицах Петербурга становится мало, этот город становится только твоим. Он поддерживает и понимает то, что ты бы хотел ему сказать.
Почувствовав на себе первые капли дождя, моя походка непроизвольно ускорилась, но это и к лучшему: за меньший промежуток времени я мог бы обойти и увидеть больше, чем в лениво жаркую и утомляющую погоду. Булыжные мостовые, омытые дождём, становились блестящими, и, проходя по ним, я замедлял шаг, всматриваясь почти в каждый пройденный камень. Однажды я даже остановился и потрогал его – он не был холодным. Проспект, по которому я шёл, был пустым и очень чистым, капли дождя разбивались о плитку, и отражались облака. Освещение ещё не горело. Проезжающие мимо машины создавали мокрый шум, и я не смотрел на них, а только слышал, как вода стекает по дороге.
Выйдя на главную площадь города, было также пусто, но из-за большого пространства площади всё вокруг казалось ещё более пустым, хотя и умиротворяющим.
Дойдя до набережной и спустившись к реке, я почувствовал все капли, которые падали на неё и наполняли её. Они наполняли и меня. Усевшись на поребрик и открыв зонт, я наблюдал за этим зрелищем, как на фоне падающих капель виднелись мутные, мистические пейзажи этого города. Вдруг я понял почему. В этот момент ты переносишься в прошлое, которое было во снах, фантазиях, при прочтении романов, или в каком-нибудь фильме, который мог захватить тебя одним лишь антуражем мест, в которых тебе уже не удастся побывать и ощутить то, что происходило когда-то. И это, конечно, обидно и несправедливо. Все это вместе создавалось в картину того, что я сейчас наблюдал. Это было прекрасно, и не сравнить ни с чем.