Открываю окно, закидываю в рот мятную жвачку. Одной рукой удерживаю руль, а локоть второй ставлю на пластик на двери. Прикладываю костяшки пальцев к губам. За рёбрами что-то гудит и пульсирует. Не сразу нахожу причину, но потом понимаю. По встречке кровавый Хаммер. Взгляд самопроизвольно хватается за него, ища водителя. Там какой-то мужик. И только в боковом зеркале вижу автомобильный номер. Не тот. Выдыхаю. Блядь, если не возьму себя в руки, свихнусь ещё до встречи с китайцами, а она назначена только через два дня. Перенесли в последний момент. Не стал уже билеты менять.
Торможу на парковке супермаркета. Закидываю к корзину пару готовых сэндвичей, банку холодного кофе, пачку жвачек и несколько пачек «Парламента», банку кофе, чёртовы печеньки, которые никогда не ем, но всегда покупаю.
Еду и кофе приканчиваю по дороге в гостиницу. На ресепшне передо мной пара человек. Заселяюсь быстро. Номер из двух комнат приличный, чистый, в сине-голубых тонах. Бельё на кровати и полотенца свежие.
Бросаю сумку на пол, достаю чистую одежду и направляюсь в ванную. Душ принимаю горячий, сбивающий застоявшуюся от сна в неудобной позе боль в суставах и мышцах. Обматываю бёдра полотенцем, ставлю стирку и, захватив пачку и зажигалку, выхожу на балкон. Вид с семнадцатого этажа высотки просто потрясный. Добрая половина города как на ладони. Вдалеке синяя лента залива. Слегка прищуриваюсь, вглядываясь в очертания порта. От него уходит дорога левее, ведущая в частный элитный сектор. Нет, думаю я не о Царёвых. Был тут у меня друг, который отморозился от армейских товарищей похлеще меня.
Возвращаюсь в номер и беру мобильный. Пролистываю контакты. Номер Макея, как и всех остальных, остался в старом телефоне на прошлой симке. Делаю то, чего не собирался никогда и ни за что: восстанавливаю страницу в соцсети. Приходится повозиться. Готовлю себе растворимый кофе и падаю в плетёное кресло на балконе. Закуриваю, потягивая кофе. Нахожу страницу Макеева. На авке солидный, весь такой из себя. Держит на руках пацанёнка лет трёх-четырёх. На безымянном кольцо.
– Нихуя же себе. – бубню под нос, выпуская дым.
Женат. Судя по всему, у него сын уже. И это тот, что зарекался окольцовываться лет до тридцати? Охренеть можно.
Затяжка. Медлю около минуты, решаясь, стоит ли писать ему. В конце концов, с ним нас связывает куда больше, чем с остальными. Сложно будет не задавать терзающие вопросы тому, у кого наверняка есть на них ответы. Но я не стану. Всё, мосты обрушены. Кнопки выдраны с корнем. Сирена молчит. Набираю короткое сообщение и отправляю. Паха был в сети два дня назад, поэтому быстрого ответа не жду. Откладываю телефон и заваливаюсь спать.