– Привет, папа. – серьёзно отзывается он.
Морщусь. Впервые вспарывает болью, когда зовёт меня папой. Так и хочется сказать, что не его отец, что он сейчас совсем рядом. Но молчу. Кристина меня на ходу из машины вышвырнет.
– Что за друг? – заинтересованно сечёт Крис, выруливая со двора.
– Ты его не знаешь. – обрубаю уверенно и отворачиваюсь к окну.
Пизда! Пизда! Пизда! Аааа!!! Что я творю?! Везу к Андрюхе Крис и Мирона! Начните этот день сначала! Аааа!!!
Стоп. Без паники. Он будет в ресторане. Я выскочу из машины, и Крис уедет домой. Они не пересекутся даже. Сначала пообщаемся тет-а-тет, а там видно будет.
Следующая костяшка летит, когда выхожу из авто и вижу на ступеньках Дикого. Быстро перебрасываю взгляд на жену, собираясь отправить её отсюда сию секунду, но Мирон, мать его, такой взрослый и умный, что сам расстёгивает замок и выпрыгивает из машины, бросаясь ко мне со счастливым визгом:
– Папа!
Присаживаюсь и поднимаю его на руки, собираясь вернуть на место, но тут выходит Крис. Она мажет взглядом по Андрею, но либо не узнаёт, либо не воспринимает то, что он может быть здесь. Подходит к нам и тянет руки, чтобы забрать сына.
– Папа, няня сегодня давала перловку. – брезгливо морщится, но тарахтит дальше: – И я всё съел. – заканчивает гордо.
Вскидываю глаза на парадную. Дикий стоит там, охуевая и определённо злясь. Мне надо услать Крестика с сыном подальше от него, пока не переговорю сам.
Опускаю руку на талию жены и наклоняюсь к ней.
– Крис, сейчас спокойно сядь в машину и езжайте домой. – высекаю полушёпотом. – Только быстро и без паники.
Достаточно того, что паниковать начинаю я. Андрей приближается. Медленно, будто хищно. И тут Кристина смотрит в его сторону. Ощущаю, как у неё под кожей растекается ужас.
– Паша… – выдыхает испуганно.
– Нормально всё. Потом объясню. В машину садись. – командую сухо, но уверенно.
– Мама! – привлекает внимание Мирон.
Она оживает, кивает и усаживает его в детское кресло. Вижу, как трясутся её пальцы, когда застёгивает ремни. В Лексус юркает буквально под носом Диксона. Но медлит. Вижу, как смотрит на него. Там не только страх.
Ох, девочка моя, что бы ни говорила, а не прошло ничего.
Перекидываю взгляд на друга. За показным презрением тоже дохера всего. Наверное, шанс всё же есть.
Кристина уезжает. Мы остаёмся одни. Сверлим друг друга глазами. Мне хочется застонать вслух от зашкаливающего дебилизма ситуации и эмоций, что вижу в глазах человека, которого звал братом.