Выход, из которого я спустился в этот зал, дугой уходил от центра, как и те два, что сверху были намертво завалены. Насколько я понимал мистическую символику, данный зал имел ритуальное значение центра трискелиона, где в процессе проведения ритуала, изображенного на стенах, должен появиться вызываемый дух. Лучи, которые выходили из него не имели значения в этом мире, но связь их с центропунктом должен был обеспечить я, проведя настройку этого алтаря, тем самым попутно обеспечивая с ним свою связь.
Черный камень, который был использован здесь, на мозаичных стенах спусков и плитах пола залы, был отшлифованным агатом. Кристалл из того же камня был встроен и в мой жезл. Более того, в центре залы, в черном камне, была граненая выемка, и я руку готов был дать на отсечение, что она в точности повторяет по форме тот агат, что служил сейчас навершием для моего жезла.
Голова шла кругом, от всей информации, что свалилась на меня за последние дни. Я чувствовал себя винтиком, в том механизме, что начинал набирать обороты прямо на моих глазах. Кто-то очень могущественный вел свою игру, всех правил и замыслов которой, я не знал и не понимал. Зато я четко осознавал, что в каждой партии, существуют исполнители, среди которых есть мелкие и крупные фигуры, которыми двигает и управляет играющий, а если я один из них, то только в моих силах сделать так, чтобы из пешки на этой игральной доске, превратиться, хотя бы в слона.
С этими мыслями я решил лечь спать, тем более день давно уже закончился, а я так жутко устал за сегодня. Здесь внутри было тихо и спокойно, чужие ауры и эманации не проникали в этот курган, служивший лишь ширмой для расположенного внутри алтаря, в центре которого я сейчас расстилал свой теплый дорожный плащ и готовился улечься спать. Мне нужно было восстановить изрядно потраченную ментальную силу и манну, с помощью которой, я на протяжении всего пути, защищал свой разум от влияния не упокоенных и потому крайне беспокойных душ мертвецов, сотнями сложивших головы в древней битве, произошедшей на этом плато.
Мне снилось сражение, где бескрайние орды жутких тварей, вели беспощадную сечу с древними расами, о которых я слышал только в сказаниях. Здесь, на плато Горгота, стояло войско из орков, чьи темно-зеленые, а иногда и черные тела, были почти спрессованы в жуткий легион, который по чьей-то далекой отсюда команде, вдруг вздрогнул, а затем двинулся на запад, гремя латами при столкновении тел. Мечи, палаши, а иногда и дубины, были зажаты в их лапах, а шлемы с опущенными полу забралами, оставляли на виду клыки, которые несомненно, служили последним аргументом в сражении, когда оно переходило в рукопашные схватки.