– Серхио… – Крис хотела его успокоить, но лицо её выражало смесь вины и растерянности. Она опустила взгляд, не решаясь встретиться с его гневным взглядом.
– Что, Серхио?! – Он рыкнул, его глаза сверкнули. – Раньше были только ты и я, а теперь… ты приходишь ко мне, только когда тебе нужна помощь. И это все, что ты можешь мне предложить?
– Прости, – она аккуратно подошла к нему, почти в плотную, и взяла его за руку, стараясь не смотреть ему в глаза.
Раньше они и правда проводили много времени в саду, обсуждая разные слухи или просто болтая обо всем на свете, их смех эхом разносился между деревьев, и они знали друг друга лучше, чем кто-либо другой. Но теперь вся её жизнь вращалась вокруг Алекса.
– Пожалуйста, —её взгляд умоляюще задержался на его лице.– Поговори с ним. Он уже несколько дней не выходит из комнаты. Я, правда, переживаю.
– Нет.
Удивлению Крис не было предела. Серхио никогда и ни в чём ей не отказывал, но сейчас, впервые она услышала его отказ и вся её уверенность и надежда испарились. В горле встал ком чувств, и она не знала, что теперь ей делать.
Но в следующий момент она увидела, что уголки его губ слегка приподнялись.
– Не могу я злиться на такого котёнка, как ты, – его лицо и голос смягчились и холод, который только что был между ними, сменился теплотой и нежностью.
Он положил руку ей на макушку и слегка потрепал по волосам, улыбаясь ей нежно. Его улыбка обезоружила её, напомнив обо всех тех моментах, когда он был рядом.
– Я бы может и хотел помочь, но физически не могу, – его голос был сладкий словно мед. – Мы ведь не знакомы. Хотя это твоя обязанность как куратора, познакомить нас.
Он легонько щёлкнул её по носу и рассмеялся. Смех был звонкий и шелковистый, в нем не было и следа прежнего раздражения и злости.
Он просто объяснял свою позицию, не настаивая на своем.
Крис до сих пор не нашла момента чтобы их познакомить. Алекс не выходил и не открывал дверь. А их знакомство, важная часть её кураторства, раз они теперь оба у нее на попечении.
– Я исправлюсь, но только помоги мне.
– Крис… – голос Серхио был ровным. – Если он тебя не слушает и не выходит, то вероятность, что он послушает незнакомца, стремится к нулю.
В ней бушевала внутренняя борьба: одна часть признавала бесполезность своих усилий, другая отчаянно цеплялась за остатки надежды. Его голос стал не только голосом надежды, но и разума.