Конечно, я был благодарен Белоконю вот за такую помощь и советы, которые ни в коей мере не связывали моей инициативы, всегда были кстати.
Светлово – город зеленый, в основном одноэтажный, с мощенными булыжником улицами, по донбассовским меркам – тихий, почти провинциальный. Вот только железнодорожная станция – махина.
В отделении НКВД я познакомился с капитаном по фамилии Копейка. Его уже предупредили о моем появлении, и он ждал. Молодой, энергичный, влюбленный в свою работу. Он начал было пересказывать мне о случаях задержания ракетчиков.
– И все, сволочи, наши. Не какая-нибудь переодетая немчура, – возмущался он.
Я сказал, что с ракетчиками достаточно знаком.
Когда в отделе разрабатывался план моей работы в Донбассе, Борзов рекомендовал поинтересоваться теми, которые в силу социального происхождения или своего темного прошлого могли быть настроены враждебно к Советской власти. Я и спросил капитана:
– А не могли бы вы дать мне список людей, проживающих в районе, которые когда-то были в банде Чухлая, а также тех, что в разное время были наказаны органами правосудия за бандитизм и другие крупные преступления?
– Такого полного перечня в наличии у нас нет, – обескураженно ответил Копейка. – Но подработать можно. Денька два, правда, на это уйдет. С бывшими осужденными проще: проверил через военкомат, кто еще не в армии, – и баста. А вот с чухлаевцами… Их амнистировали в свое время… И никаких документов от того времени не сохранилось. А они потом вжились и помалкивают. Доведется по селам побеспокоить стариков, мол, покопайтесь в своей памяти, отцы. Впрочем, кое-кого я и сам знаю. К примеру, один из таких недавно по контузии вернулся, на полгода белый билет выдали.
– Фамилию помните?
– Сугонюк. Я его уже пощупал с разных сторон, все на законных основаниях… – В словах капитана жило сожаление: «Не дезертир…»
Хотя в свое время через мои руки прошло немало амнистированных чухлаевцев, но такой фамилии я не помнил. Впрочем, нередко мы за фамилии принимали уличные или бандитские клички. Так было принято: по кличке.
– А не попадалось вам, капитан, за последнее время что-нибудь такое, – покрутил я в воздухе рукой, – пустячное, но необычное. Знаете, бывает, в глаза бросится. Или, наоборот, нечто рядовое, как говорится, навязшее в зубах?
Копейка задумался, пытаясь что-то отыскать в своей памяти. И вот этот процесс поиска удивительно зримо проявлялся на его суховатом лице. Нетерпеливо тряхнул головой, отбросил назад темные волосы, но они строптиво сползли на лоб.