– Да, обещаю.
– Пока–пока!
Я выхожу, оборачиваюсь и вижу, как она пританцовывает возле прилавка с кассой. Интересно, а в чем она пойдет под венец? Мне ведь так и не удалось узреть ее в белом платье…Может в шикарном творении известного дизайнера? Марк коллекционирует всё дорогое и статусное. Поэтому иначе и быть не может.
***
Всю дорогу Матвей нем, как рыба. В прямом смысле. Я тоже храню молчание. Только возле его дома, меня пронзает молния.
– Ты привез меня к себе?
– Оставлять тебя одну не безопасно.
– Хорошо, что ты такой заботливый.
Он вроде улыбается, а вроде усмехается. Не пойму.
За воротами нас встречает Джек и Тайга. Его любимые собаки породы акита–ину. Почему он так их назвал, понятия не имею, но клички им подходят. Они скачут, лижут мне ноги, радостно гавкают, а Матвей поглядывает на нас, засунув руки в передние карманы.
– Что? – задаю резонный вопрос.
– Ты им нравишься. Даже на меня все равно.
– Не дуйся.
Я прогоняю Джека и Тайгу, подхожу к Моте и обнимаю его за шею.
– У них и у меня, нет друга лучше тебя. Хочешь, я реабилитируюсь?
– Как?
Руки Матвея на моей талии и держат так крепко, что не могу пошевелиться.
– Чай, блины, например.
Прищурив глаза, он отрывает меня от земли и несет к крыльцу. Поставив на нижнюю ступеньку, несколько секунд рассматривает мое лицо.
– Сегодня опять встреча с Волковым?
– С ними двумя, Моть. Это необходимо. Карина на неделю освободила меня от дел в ресторане, потому что парочка заплатила вдвое больше других.
– Ты могла отказаться. Не убивала бы нервные клетки.
– Я люблю свою работу. И дорожу ей.
– Как и Марком Леонидовичем? Напомнить, как мы познакомились?
– Господи, Моть, не начинай!
Я отталкиваюсь от него, преодолеваю еще три ступеньки и толкаю дверь дома.
– А что не начинай! Бросил, раскрошил твою женскую сущность в порошок и жил счастливо. Серьезно думаешь, что он о тебе вспоминал?
Смелов идет за мной и не перестает меня бесить. Я скидываю кеды, направляюсь на кухню включить чайник, а Матвей жужжит и жужжит неподалеку.
– Знаешь, сколько баб наивно предполагает, что их бывший муж, парень или просто потенциальный ухажер страдают по ним? Восемьдесят процентов из ста. Восемьдесят, твою мать! И мне приходится их убеждать, что это иллюзия. Мужики устроены по–другому. Да, они любят, болеют, умирают от любви. Но это длиться ровно до тех пор, пока не встречают новую любовь. Всё. Про старую забыли, вычеркнули.