– Отлично, пришла в себя? Скажи спасибо, что больница рядом. И дежурный врач от бога!
– Ты сбил меня что ли?
Парень в джинсовой рубашке и белой футболке под ней, расхаживает по, как выяснилось, палате, и раз за разом проводит рукой по волосам.
– Первая авария и такая подстава! Надо же было именно тебе оказаться под колесами. Нарочно бросилась?
– Что?
В моих висках пульсирует боль. Тело не слушается, и я ощущаю в конечностях сильнейшую тяжесть.
– Драма, как из бразильского сериала? Бросил возлюбленный и ты чокнулась?
Я отворачиваюсь. За окном пасмурно. Небо грозовое, мрачное. Парень встает на пути моего взгляда и мне приходится сконцентрироваться на нем.
– Серьезно? Сердечные дела толкнули на самоубийство?
– Оставьте меня одну.
– Да, пожалуйста. Пойду, пообщаюсь с ментами.
Скрип дверных петель и уход незнакомца успокаивают. Посмотрев по сторонам, решаю попробовать встать. Откидываю одеяло, присаживаюсь и сразу же ловлю головокружение. Судя по тому, что на коже только несколько ссадин, предполагаю, что отделалась легким сотрясением мозга и всё. Едва касаюсь ногами холодного пола, как тут же теряю сознание.
Просыпаюсь утром. Мутные солнечные лучи разукрашивают стену напротив моей кровати. На свободной койке с книжкой в руке сидит мой вчерашний грубоватый собеседник.
– Вы еще здесь?
– В полиции пробили твои данные. У тебя нет родных и друзей. Так что, я вызвался сопровождать тебя домой.
– Как пробили? Я же без документов…
– Двадцать первый век, Варвара Николаевна. Меня, кстати, Матвеем зовут. Если тебе, конечно, интересно.
– Да, очень.
– Не похоже, – он закрывает книгу, встает и подходит ко мне. – Давай, собирайся. Врач сказал, ты в норме. Понаблюдали ночь и хватит. У меня еще куча планов сегодня.
– Мне ваша помощь не нужна.
– А я говорю, нужна, – Матвей наклоняется, обнимает меня и отрывает от подушки. – Вот ведь тяжелая, зараза.
– Да как вы со мной разговариваете?! И хватит меня лапать!
Матвей смеется и отступает. Его руки на виду, и он показывает, что больше не пустит их в дело. Я поправляю больничную сорочку и намекаю ему на свой грязный халат с пеньюаром, которые сложены на тумбочке. Подав мне одежду, разворачивается спиной.
– Выйдите, я не буду раздеваться при вас.
– Как пожелаете. Жду в фойе.
Какой мерзкий тип. А наглости нет предела. Я жду, пока его шаги не стихнут за дверью и лишь потом, облачаюсь в некогда любимый шелковый комплект.