Дина была невысокой, крупной, дородной, но очень милой с этими ее мягкими чертами и задорной короткой стрижкой на угольных волосах.
И еще она очень любила всякие подковерные сплетни, особенно альковного характера.
Вот и сейчас ее темно-карие глаза прямо сверкали желанием поделиться чем-то подобным.
Я выпила немного успокаивающего чаю, чтобы не сразу «обрадоваться» сногсшибательной новости, присела за стол и осторожно спросила:
– Ну что опять в нашем королевстве случилось?
– Короче… – Дина подалась ко мне всем корпусом и заговорщически подмигнула. – Сорока на хвосте принесла. – Этот принц – наследник династии Адамант. Его зовут…
– Иллиндлиэль Адамант? – удивилась я. – Я же слышала про него! Говорят – такой свирепый боец, что хунды панически боятся с ним сталкиваться. Вроде как в какой-то битве один дрался против сорока шести и, весь израненный, все равно победил.
– Да… Но это – совершенно не главное, – Дина опять заговорщически подмигнула.
– В смысле? Его военные подвиги – не главное? А что же главное? – искренне поразилась я.
– А вот ты сядь, чтобы не падать.
Та-ак… речь, кажется, идет не о нашем маленьком конфузе с эльфом.
Уже неплохо.
Тогда в чем же дело?
– Отец Илла… его так зовут друзья – Терголас Адамант – лично заставил медиков вести сына именно в наш госпиталь.
– Ну да, мы лучшие. А яйцо паука…
– Да не-ет! Ты не совсем поняла! Он настаивал, чтобы лечила Илла именно ты!
– Да я в курсе! Мне Халин устроил форменную истерику, когда попыталась отнекиваться.
– Нет! Ты не в курсе – где собака порылась. А дело в том, что Терголас пытался женить сына за два года раз двадцать… А принц… помешан на одной попаданке… Об этом все шушукаются у эльфов. Раненым он тебя звал во сне… А все красотки, которых нанимал Терголас соблазнить сына, в итоге, возвращались ни с чем… Короче! Ты его – истинная пара!
– Бред! – я отмахнулась. – Какая-то ерунда!
А у самой в груди бух-бух-бух…
И в голове сразу слова эльфа громом среди ясного неба.
«Прости меня. С того дня я каждую ночь вижу тебя во сне. Я брежу тобой, я с ума схожу от желания снова увидеть тебя, повиниться и попытаться ухаживать. Я бы все тебе дал, все… Для тебя я убил бы сотни врагов. Если бы ты только простила…»
Та-ак… Это был не клинический бред?