Общение с моей мамой значительно сократилось, и если телефонные разговоры всё-таки случались, то непременно заканчивались лёгким спором. Будучи женщиной, обожжённой на собственных неудачах, ей во что бы то ни стало хотелось лицезреть мои личные успехи и достижения. Глеб хоть и нравился ей как мой законный спутник жизни, но полная зависимость от него не на шутку беспокоила заботливую мать.
«Регина, пока молода, самое время поступать в институт!» – настойчиво твердила мама.
Она, не обращая внимания на мои всяческие отговорки, что я ещё не нашла себя и не знаю в каком русле развиваться, настаивала на моём трудоустройстве хоть на какую-либо должность.
«Зависеть от мужчины, который стремительно идёт к успеху – опасно!» – а я на то усмехалась вслух.
Тогда, мне казалось, раз судьба наделила тебя привлекательной внешностью, то ты автоматически застрахована от всех неурядиц, что грозят всем женщинам с более слабой фактурой. Я упорно стояла на позиции – что мой муж работает, а я красавица, и поначалу такой формат катил.
Первый тревожный звоночек в нашем браке, прозвенел после двух лет со дня регистрации. Когда финансовое положение моего мужа окончательно окрепло и привело его к более высокому статусу, он решил обзавестись потомством. Поначалу и мне такая идея казалась очень даже привлекательной, так я по крайней мере могла реализоваться как хранительница очага и мать семейства. Ведь даже спустя пару лет пройденной семейной жизни, я и не нашла себя. Из увлечений у меня разве были только физические упражнения и безумный водоворот бьюти процедур. Стукнувшее двадцатилетие, послужило не только празднованием красивой юбилейной цифры, но и серьезным поводом задумываться о будущем.
К тому же Глеб всегда отличался особым планированием и умением делить временные отрезки.
– Сейчас мне двадцать пять, и я считаю это отличный возраст, чтобы стать родителем первенца. – убеждал меня супруг во время празднования моего дня рождения.
– А почему именно двадцать пять – это та цифра с которой должно начинаться потомство? – поинтересовалась я.
– Ну хотя бы потому, что моему отцу было двадцать три, когда я у него родился! – отметил Глеб.
Не то чтобы я была всячески против, просто мне казалось на тот момент, что муж мой подобно собаке в упряжке мчится в обгон среди всех резвых псов. Для Глеба был невероятно важен статус и картинка семьи, в которой гармонично сливаются все этапы. И раз он решил, что самое время заводить ребенка, то я безукоризненно согласилась с его решением.