«Человек может научить другого точным наукам, но не обязательно женщине, как прилежной ученице, безгранично верить своему первому «учителю «жизни». Потому что то, что он объясняет, – было и до нее и до него, и он не имеет – ни особых прав, ни полномочий – рассказывать женщине, как она должна жить, вести себя в сексе и любить, т.к. таких чувств, которые она впервые испытала, – по ее индивидуальным телесным ощущениям и чувственному проникновению в удовольствие, – никто, кроме нее – не испытывал. Их просто не было в ее образах, в ее сексуальном «багаже». Такие «учителя» не сознают ни эмоциональной развитости и глубины «объекта» обучения, ни глубокого знания самого «предмета», которому учат и о котором так красиво говорят.
В мужских умах возвышаются храмы вселенской любви к Женщине. Религия поклонения пролегает по линии «водораздела» между женщиной и мужчиной, по границе наших базовых сексуальных ценностей. В мужчине господствует религия конкретной любви, От внутреннего – мы движемся к внешнему. Мы ищем зыбкий астральный образ, некий идеал и склоняемся ниц перед стройными женскими ножками, перед красотой женщины – великолепием ее форм, музыкальной обворожительностью ее голоса и сексуальностью ее повадок. Женщина же ищет в мужчине твердое основание в прямом и переносном смысле. «На что он намекал, когда любить божился?». Ей не важна форма «особи», она рисует образы подготовительной к сексу медитации и картины фаллического погружения, ее божество пребывает, прежде всего, внутри сакральных частей тела. От внешнего – женщина движется к внутреннему. То, что мы обычно недооцениваем или скрываем, то – для женщины – священный символ. Мы знаем о цикличности и конечности процесса сексуальной близости, – женщина же верит – в вечную незавершенность этого процесса, в бесконечность пребывания в нем. Наша практика сексуальных «побед» – начинается с приятных для слуха женщины слов, уважения, выгодного для нее сравнения, иногда с обожествления и превознесения над остальными женщинами.
«Если мы вообще хотим понять женщину, то пытаться это делать – необходимо. Но и способны мы к ее пониманию, – только по-мужски. Верно, что женщиной многое постигается ее открытым сердцем, качеством и объемом ее интуитивной восприимчивости. И нашему разуму трудно угнаться за ней с линейкой, циркулем и угольником интеллектуальных выводов и формулировок, чтобы придать неуловимому и смутно понятому – подобающий вид и форму». Чтобы вышеприведенное не было слишком сладко для женских ушей и глаз, надо отметить, что имеются очень высокие понятия и космические категории, производимые не сердцем, а головой. И эти понятия порождаются научным умом и отточенным мужским интеллектом, которые бывают и вовсе непостижимы для женского сердца. К сожалению, при этом у мужчин отсутствует ясное понимание, как женской, так и своей внутренней природы и, часто, – вообще непонимание бытовой природы явлений вокруг себя.