Люк замедлил ход. Люк сжал газету до побелевших костяшек. На первой странице улыбалась их дочь, и он не мог, просто не мог швырнуть им в лицо эту бумагу с липовым «расследование продолжается» в последнем абзаце. Ком в горле мешал сглотнуть. Миссис Бартон заметила его и слабо махнула рукой. Он проехал мимо, не глядя в их сторону, но краем глаза уловил кивок мистера Бартона – молчаливую благодарность за этот маленький акт милосердия.
Велосипед Люка катился дальше, с каждым поворотом колеса увеличивая дистанцию между ним и домом Бартонов, но тяжесть в груди никуда не уходила. Перед глазами стояло лицо Джейн – не из газеты, а настоящее, живое, смеющееся над его шутками всего восемь дней назад Он чувствовал, как слезы прокладывают горячие дорожки по его лицу, но ветер тут же высушивал их, не оставляя следов.
***
Холм, где когда-то возвышался их дуб, встретил Люка оглушительной тишиной. Он бросил велосипед у подножия и рывком стянул сумку с плечей. Газеты рассыпались вокруг него, как неуместно белые цветы на могиле. Черно-белая Джейн с десятков первых полос смотрела на него своими глазами, цвет которых он помнил лучше, чем собственный.
– Что это за херня, Беннет? – голос Томми разрезал тишину, как нож масло.
Люк обернулся. На тропинке стояли трое – Томми, Эбби и Джои. Они не договаривались здесь встретиться. Просто это место невидимой нитью тянуло их к себе, особенно сегодня, в годовщину.
– Сегодняшнего выпуска не будет, – хрипло ответил Люк, доставая из кармана отцовскую зажигалку, ту самую, которой когда-то зажигал свою первую сигарету на этом холме.
Газетная бумага занялась сразу, жадно поглощая огонь. Джейн с десятков первых полос стала чернеть по краям, скручиваться, превращаться в пепел. Никто из четверых подростков не пытался остановить это маленькое кощунство. Они стояли молча, завороженные танцем пламени.
Эбби сжимала в бледных пальцах стопку одинаковых листовок. «Вы видели Джейн?» – вопрошала каждая из них.
– Я всю ночь расклеивал эти чертовы листовки, – хрипло ответил Люк, забрав бумажку из рук Эбби. – Толку-то.
Девушка подошла и аккуратно вытянули одну из них. Ее глаза за стеклами новеньких очков были красными от недосыпания и слез.
– Семь дней, – голос Эбби звучал надломлено. – И ничего. Ни единой зацепки.
Эбби изменилась сильнее всех за прошедший год. Ее некогда пухлые щеки впали, а в глазах, смотрящих теперь сквозь стекла очков с новыми, металлическими дужками, поселилась старость, которой не должно было быть у четырнадцатилетней девочки. Блокнот, который раньше был заполнен теориями заговоров и шутками, теперь содержал методичные записи о каждой пропавшей девочке из Порт-Таунсенда и соседних городков.