Внезапно заиграла музыка, и ко мне подошел администратор, уже переодетый в золотистый костюм.
– Разрешите представить вам гостей нашего бала, – обратился он ко мне и взял меня под руку. Мы подошли ближе к танцующим. Я опять увидел человека без головы, который держал в одной руке голову, в другой – трубу.
– Это трубач Рупрехт, – представил он мне его. – Самый знаменитый завсегдатай нашего заведения.
Рупрехт остановился и точным движением руки установил голову на место. Она словно приросла к туловищу, открыла глаза и заговорила на непонятном для меня языке.
– Как вы этого добиваетесь? – удивился я. – Это секрет какой-то?
– Да, секрет, – вздохнул администратор. – Секрет нашей фирмы «Черная Лилия». Впрочем, все это всего лишь маскарад, ничего необычного, – продолжал он. – А по легенде, трубач Рупрехт триста лет назад на спор трубил без перерыва десять минут, но на его беду в это время у пражского князя Вальдштейна болели зубы. Услышав рев трубы, князь пришел в такую ярость, что схватил меч, выскочил на улицу и собственноручно отрубил Рупрехту голову. С тех пор призрак трубача выходит на улицы Праги, держа в одной руке трубу, а в другой – голову.
Администратор махнул рукой, и трубач Рупрехт вновь снял голову с туловища и закружился в вихре танца. Мы подошли к ближайшему столику, где сидел огромный толстый детина в красном кафтане, внешне похожий на купца, и уплетал огромный окорок. Он был так толст, что казалось, жир разорвет ему кожу.
– Это знаменитый Толстый Купец, – представил его администратор. – При жизни его не интересовали ни деньги, ни золото, ни драгоценности. Единственной его целью была еда. Большего обжору трудно было найти во всей Чехии. У него был самый огромный желудок в стране. Однажды он пришел в свой любимый паб и сразу съел огромную индейку с несколькими гарнирами, закусил двумя жареными гусями и запил все это обжорство двадцатью бутылками вина. В это время туда зашел нищий и попросил у Купца краюшку хлеба, оставшуюся от сытного обеда. Толстый Купец лишь расхохотался в лицо нищему и съел на его глазах остаток хлеба. Нищий рассердился и пожелал наглому обжоре лопнуть. Так оно и случилось: Купец лопнул, пожалев для нищего кусок хлеба. Однако и после смерти его душа не успокоилась. Он до сих пор бродит по узким улочкам Праги и сожалеет о своем поступке.