Город находился на берегу Байкала. Озеро я очень любил, только из-за холода купаться в нем не мог. Больница располагалась на окраине города и напоминала больницу Ветрограда.
Макар познакомил меня с коллективом, предупредил о стукачах и интриганах, мешающих работать. Впрочем, мне не привыкать – Ветроградская ЦРБ такая же. Домик я снял у пожилого бурята Толика Джумбаева. Он с женой жил в соседнем доме, а здесь раньше жила его дочь, Сегелма. Она погибла в Москве от рук неизвестного убийцы. Родители не могли находиться в доме, где все напоминало о погибшей.
Рядом с Толиком жил знаменитый на всю округу алкоголик Сева Бульдозер. По профессии бульдозерист, а по жизни – веселый пьяница. Жил он с дочерью, которая так же, как и я, работала в Тарановской ЦРБ.
Я не обращал внимания на соседей и даже не смотрел в сторону дома Севы. Как потом выяснилось, зря, в будущем он стал мне родным домом. Ну, не будем торопить события. Я не смотрел в их сторону по двум причинам. Во-первых, не люблю пьяниц. Во-вторых, мое внимание привлек дом другого соседа. Вернее, нежный дымок и запах незнакомой мне еды. Кажется, там пекли пироги, но это не пицца и не дагестанские чуду. Еще там, по всей вероятности, готовили колбасу, но явно не краковскую и не ливерную.
Когда дымок дошел до ноздрей и моими обонятельными рецепторами, как Бетховен на рояле или Паганини на скрипке, начали играть запахи жареного теста, картофеля и нежного сыра, я приблизился к соседскому дому завороженный и очарованный незнакомым блюдом.
Когда я подошел к калитке, дверь открылась, вышел парень крепкого телосложения, чуть лысоватый, с угрюмым взглядом и добрыми глазами. Угрюмое лицо, увидев меня, расплылось в доброжелательной улыбке.
– Что-нибудь хотели? Заходите в дом, – произнес парень, встав в стороне от открытой двери и указывая широкой ладонью на дом.
– Да нет, – смущаясь, произнес я. – Просто интересно, что за блюдо вы готовите. По запаху не могу определить, раньше с таким не сталкивался. Похоже на осетинские пироги, если не ошибаюсь.