Тогда библиотека имени Ленина находилась в историческом здании дома Пашкова – белом, ажурном, как бы парящим над деревьями.
Тоне сразу пришлось не столько вникать в библиотечное дело, сколько, что есть сил, пытаться сохранить саму библиотеку и вообще выжить. Вслед за Варей она вошла в пожарное звено и стала дежурить на крыше.
Каждый раз ее сердце замирало, когда раздавался сигнал воздушной тревоги – по всей столице слышались прерывистые звуки сирены, короткие гудки фабрик, заводов, паровозов и пароходов, помимо них раздавались звуки сирены по радиотрансляционной сети и четкие, твердые слова: «Граждане, воздушная тревога». Кроме того, в корпусах библиотеки трезвонили частые тирольские звонки, во дворе – электросирена. В этом шуме Тоня уже не осознавала, как в первые секунды замирало ее сердце, а затем начинало отчаянно стучать. Но после отбоя воздушной тревоги и радиослов «Угроза воздушного нападения миновала…» еще надо было подождать, пока стук сердца придет в норму.
Месяц спустя после начала войны, когда Тоня в пожарной форме и каске заступила в очередной раз на дежурство, случилась первая не учебная тревога. Библиотека, расположенная в центре Москвы рядом с Кремлем, была в особо опасной зоне. За два июльских дня фашисты сбросили более пятидесяти зажигательных бомб на крыши зданий библиотеки.
Налет начался двадцать первого июля в двадцать два часа и продолжался пять с половиной часов. Тоня и еще несколько человек из пожарного звена и пожарной охраны поначалу замерли, онемев от зрелища: к центру столицы рвались самолеты со свастикой, а советские, родные ястребки вступали с ними в бой, не давая им сбрасывать страшный груз. Небо было расцвечено трассирующими пулями, появилось зарево первых пожаров.
Взрывы подступали все ближе. Тоня с ужасом увидела, как вспыхнуло зарево в той стороне, где был ее дом. Тут она вскрикнула и схватила старшую подругу за руку. Варя в ответ сжала руку Тони.
«Господи, хоть бы не затронуло родителей!», − беззвучно взмолилась Тоня, даже не осознавая, что обращается к Богу.
Но дальше уже не было возможности ни молиться, ни думать – на крышу посыпались зажигательные бомбы. От железного звука, свиста, от огненных искр и вспышек вдруг пропал страх, ушло оцепенение. После судорожного тушения первой бомбы Тоня действовала как робот. В те две ночи девушкам удалось погасить все бомбы.