– Конечно, Костя! Но она, – папа ткнул пальцем в девушку у порога. – Как и всегда его спровоцировала. Обаяла, вдохновила на подвиги. Да, Лесенька? Роковая ты наша женщина…
А отец-то, кажется, в курсе происходящего. И одного со мной мнения о поведении девицы. Может, и Костику сочувствует. Или просто защищает, потому что родная кровь?
– Перестань, Вагиз, – запротестовала мама. – Хватит Лесю оторвой выставлять. Оба хороши, конечно. Я накажу ее…
– Знаю я твои наказания, – перебил ее отец. – Новую блузочку не купишь? Нет уж, отведи в кабинет. Я там с ней поговорю, как только здесь закончу.
И перевел зверский взгляд на Костю. Тот весь сжался на диване.
– Дядя, я же сказал, что Леська не виновата. Это все я. Не знаю, что на меня нашло, – заблеял, опустив глаза.
– Ильдар, документы давай. Почитаем вместе. Покумекаем, что дальше делать.
Ко мне папа обратился ничуть не ласковее, чем к нарушителям спокойствия. Для него я тоже объект воспитания, ничего не поделаешь.
Протянул ему папку и расположился в кресле. Интересно, отец снова орать будет или просто велит охранникам отвести Костика в подвал. Там у нас что-то типа камеры. Для спокойных раздумий о собственном поведении. Интересно, Леся там бывала? Часто или у мамы получается отстаивать ее?
Отец долго листал документы, ходя по комнате из угла в угол. Мы с Костей обменивались неприязненными взглядами. Да, я все еще злюсь, что не сплю сейчас.
– Ерунда, – папа захлопнул папку и кинул ею в меня. – Съезди завтра в магазин, договорись. Заплати, чтобы заявление не писали.
– А остальное? – немного удивился такому вердикту.
– С ментами я сам договорюсь. Костя, ты с завтрашнего дня выходишь ко мне в офис. Будешь все лето работать, если не можешь сам себя занять чем-то нормальным.
– Нет! – вскочил этот оболтус. – Ну, дядя Вагиз! Каникулы же!
Свой подзатыльник он все же выпросил. После этого сник, умолк и ушел наверх. Странно, но у него в доме имеется своя комната. У меня тоже. Но я предпочитаю жить отдельно. Но сегодня не уеду, пока отец не закончит воспитывать Лесю. Никогда мне его методы не нравились, а с Леськи станется разозлить его еще больше.