В сухую солнечную погоду ладьи пошли к проливу. Дул легкий ветерок. Шли точно к тому месту, где их уже поджидали хеландии с многочисленными сифонами для метания огня. Как только показались первые русские ладьи, командующий византийским флотом Феофан приказал идти навстречу. Ветер совсем стих, и море лежало, как сине-зелёная скатерть, – ровное до самого горизонта. Суда шли под мощными взмахами вёсел, переливаясь в лучах яркого южного солнца. Разлетались в стороны тысячи брызг. Тихоходные хеландии даже после ремонта имели жалкий вид. Делалось всё в большой спешке. Облезлые борта и неспешный ход опасности не внушали, а порой вызывали улыбку. Хотя за ними в отдалении и двигалось несколько более современных и скоростных дромонов и триер. Когда Игорь увидел крадущиеся ему навстречу византийские корабли, он прокричал на ухо Свенельду:
– Сей час зададим жару грекам! Надо в полон поболе народу взять! Дабы выкуп за них стребовать!
Свенельд недоверчиво покачал головой. Он уже разглядел на носах и по бортам приближавшихся судов необычные металлические трубы, смотревшие чёрными отверстиями в сторону русских ладей. Греки подошли ближе. В полной тишине, с громким шумом и треском над хеландиями взвилось множество шаров с огненными хвостами. Они падали на борта, вёсла и палубы славянских ладей, жаркими ручьями растекаясь по поверхности. Горело почти всё и даже то, что гореть вроде бы не должно. Смесь серы, нефти и масла пылала даже на воде. Воины стали бросаться в море. Доспехи тянули многих ко дну. Кольчуги и шлемы хороши для боя, но не для плавания.
Игорь поначалу не мог произнести ни слова. Он растерянно смотрел на стоявшего рядом воеводу. Потом крикнул рулевому, чтобы тот развернул ладью. Свенельд понял, что князь хочет предоставить воинов самим себе, и перепрыгнул на другое судно. Он приказал всем, кто был поблизости, идти ближе к берегу, на мелководье, где греческие корабли с более глубокой осадкой были бессильны. Игорь в это время поднял парус и в сопровождении нескольких ладей взял курс на родину.
Воеводе удалось вывести из-под огня большую часть судов и, пройдя вдоль побережья, снова высадиться. Ещё несколько месяцев он тревожил набегами провинции империи. Свенельд избегал столкновений с крупными соединениями греков, продолжая дерзко нападать на мелкие гарнизоны и городки у моря. Если поначалу русские воины обходились с местным населением довольно милостиво, то теперь жители городов Никомедии, Гераклии, да и многих других содрогнулись. Дружинники мстили за своих погибших товарищей. Поздней осенью воевода посадил воинов в загруженные добычей ладьи и повёл оставшихся в живых к родным берегам.